Когда мне было пять мама рассказывала мне на ночь сказки о Хранителях. Хранители покоя, Хранители жизни, Хранители мира и любви. Как угодно. Они защищали и хранили людей от ужасных чудовищ, приходящих в сны и забирающих у людей душу. Я очень любила эти сказки. У мамы был дивный, чарующий голос и в ее сказках добро всегда побеждало зло. Я была точно уверена, что все ее рассказы являлись реальностью, да по-другому и быть не могло.

А потом мамы не стало. Я долго не могла смириться с этим. Детское сердце не могло понять того, что мамочки больше не будет рядом. Моя мама была особенной, она не могла умереть. Я свято верила в то, что это просто страшные чудовища из ее рассказов пришли и забрали ее, но она сильная, она бы обязательно вернулась. Ведь добро всегда побеждает, так и мама должна была победить.

Но чем старше я становилась, тем быстрее старые мамины сказки стирались из моей памяти. Я переставала верить в чудеса, сама того не замечая. К тринадцати годам я была точно уверена, что на маму напали в темном переулке, когда она возвращалась домой с работы, как и сказали следователи. Не было никаких чудовищ из сказок, было лишь одно чудовище из реальной жизни. Чудовище, убившее мою маму.

- Далтон! Долго еще стоять собираешься? Занятия закончились, собирайся, - я, чуть вздрогнув, оборачиваюсь. За спиной стоит Майк, инструктор.

- Что? Прости, Майк, я задумалась. Уже ухожу.

Развернувшись, быстрым шагом покидаю комнату. Чувствую, как на глаза набегают слезы. Закидываю вещи в сумку, даже не думая о том, чтобы сложить их, и выбегаю из помещения. Открываю машину, спешно кидаю сумку на пассажирское сиденье и сажусь за руль. Тут же на меня накатывает волна усталости, нет сил сдерживать слезы. Черт, не стоило вспоминать о маме.

Так. Нужно собраться с мыслями. Завожу машину и выезжаю с парковки. Тело ломит, тренировка прошла удачно. По пути домой заезжаю в магазин, покупаю пару пачек макарон, пиццу и полуфабрикаты. Квартира встречает меня темнотой и молчанием. Как и всегда. Устало плюхаюсь на диван, включаю телевизор. Не слышу ни слова. Меня никогда не пугало одиночество, я не особый любитель шумных компаний. Но почему-то именно сейчас я особенно остро ощущаю, что чертовски одинока. Вслед за этим ощущением приходят новые воспоминания о маме. Нет, пожалуйста. Я не хочу. Не хочу вспоминать, это больно. Слишком больно. Но я боюсь забыть. Я боюсь, что однажды проснусь и не смогу вспомнить ее голос. Не смогу вспомнить то, как она выглядела. Не смогу вспомнить ее запах.

________

собственно, вторая глава пишется у меня очень медленно. это все, что смогла написать перед тем, как вдохновение меня покинуло. теперь сижу, плачу и зову свою музу: с