Усталая рыжеволосая девушка с отросшими корнями, огромной черной сумкой и в бежевых брюках-клеш вышла из здания изостудии. Она вставила наушники, но так и не успела включить музыку. Сырая земля ароматно пахла, как пахнет только весной, когда снег растает и обнажит сухую прошлогоднюю траву. Большое табло термометра на крыше здания конторы ЖКХ высвечивало «+0°С». «Что за бред, - думала девушка, смотря под ноги и перепрыгивая многочисленные лужи, - Разве может быть плюс ноль или минус ноль? Ноль может быть только единственным». «…И это ты» - сказал внутренний голос, но совсем не обидно, и девушка улыбнулась его шутке.
Через дорогу она увидела две небольшие фигуры. Сначала они показались просто черными, потом приобрели вид двух девочек-подруг, но подойдя ближе, ученица изостудии рассмотрела их лица, и, об ужас, они были знакомыми. Корпус был готов развернуться на 360 градусов, правая нога уже поднята, чтобы начать движение в противоположную сторону, но вакуум наушников сотрясло громкое «Эй! Уже не здороваемся?».
- Да она в наушниках.
- Все она слышит. Ты подойдешь или нет, глухая тетеря?
Пришлось подойти.
- Бананы из ушей вытащи, ага.
- Привет.
- Ты откуда? Из художки что ли?
- Ну, вроде того, - девушка, а это, как вы уже, наверное, догадались, была я, смотрела на забрызганные носы ботинок, не желая встречаться взглядом с главным собеседником.
- Как там Черных? Все пилит тебя? Как школа? – К-на не унималась. Смешно. Тоже на букву «К». Однако, если называть ее по первой букве имени – «А» - это совсем не отразит характера и не произведет нужного эффекта. К тому же, К-ну итак никто не называл по имени.
Есть люди, разговоры с которыми утомляют не меньше пятикилометровой пробежки. Но избежать разговора, как правило, по закону подлости никогда не удается, и только этот человек открывает рот, тебе хочется единственного: чтобы он его закрыл. К-на обладала неприятным, режущим слух голосом, хуже которого мог быть только ее смех.
- Никак. Никто меня не пилит, она наоборот меня полюбила. Нахваливает наш старый класс, а новеньких костерит в своей манере.
Речь шла об учительнице русского.
- Ну да, ну да. Ничего не меняется, - К-на театрально вздохнула, и вместе с подругой они хихикнули, - А ты все так же дома сидишь?
Если бы меня спросили, что я чувствую, когда нахожусь рядом с этой девушкой, я бы не смогла ответить что-нибудь литературнее и яснее, чем слово «баттхерт». В тот момент он достиг апогея, и мне казалось, что моя пятая точка вышла в стратосферу и взорвалась на миллиарды осколков, что теперь летают неподалеку от созвездия Цефея. И если в жаркую летнюю ночь выйти на улицу и посмотреть на небо, можно увидеть несколько новых звезд. Не спешите обманываться, это вовсе не звезды. Это тлеющие куски моей задницы.
Обуреваемая противоречивыми чувствами, я со всеми своими эмоциональностью и мимикой, коэффициент выразительности которых составляет «+0», стояла и смущенно улыбалась асфальту.
- Ну… Сижу. А куда тут ходить?
- А с К. вы больше не гуляете? Вы вроде не-разлей-вода были, – собеседница будто бы нарочно обстреливала словами самые болезненные места. Если предыдущий вопрос только ранил мои корабли, то этот убил все четырехпалубники. Игра закончилась. Нужно чертить новое поле.
- Считай, мы поссорились, - сконфуженно ответила я.
- Да? Почему?
- Ну… Ну, потому что я м..дак, - я сконфузилась еще больше, но подняла глаза в раздражении. К-на снова сотрясла воздух своим отвратительным смехом, но быстро вернулась к моему унижению.
- Да уж, ничего не меняется, я смотрю. Какие патлы отрастила, - это был комплимент совсем в духе К-ной, она протянула руку к пряди моих волос. Несколько лет назад это прикосновение было бы способно осчастливить меня на несколько дней, но сейчас заставило только скривиться и инстинктивно опустить голову поглубже в воротник. Я заметила ее красивые белые пальцы. Но они не вызывали ничего, кроме желания уйти, и никогда больше не видеть их.
- А ты состригла свои, ага. Мне пора, наверное, - внутренний голос кричал «Бежать!», но ноги стали ватными, словно в кошмарном сне. К счастью, девушка, молчаливо стоявшая рядом на протяжении всего диалога, вдруг показала пальцем куда-то за мою спину со словами: «Там церковь что ли построили?».
- Где? – спросила я с неподдельным интересом и обернулась. «Построили» - громко сказано, просто открыли отделение в помещении разорившегося магазина. И тем не менее, я не знала об этом, - Ого, пойду посмотрю.
И я ушла. Шаги, неуверенные от волнения, становились быстрее и быстрее. Я свернула за угол, и выглянула оттуда на дорогу, где по-прежнему стояла К-на. На мгновение мне показалось, что она тоже видит меня. Подойдя к двери «церкви», я уткнула глаза в расписание служб, ища в нем спасение.
Вечер быстро рухнул на городок, и улица опустела. Теперь я шла домой мимо знакомых зданий.