— Почему ты всегда грустный? Даже когда улыбаешься, глаза тоскливые. Да и цвет у них…
— Тш, тихо. - Я перебил Ребекку. Терпеть не могу, когда она начинает говорить про тоску, что пребывать в вечно-сонном безрадостном мире - невозможно. - Мне нужно зайти к старому Джонсону. Ты со мной?
— Даже не знаю. А что там у него? - она намазала на тост абрикосовый джем и с хрустом откусила.
— Хочу забрать кулон.
— Для Неё?
Я промолчал.
— Франсуа, ты ведь это не всерьез всё?
Снова молчу и пялюсь в ее большие, янтарного цвета, глаза. Смотрю вот, и пытаюсь понять, моя сестра что ли правда похорошела? Если так, то мне нужно держать ухо востро.
— Эй, я тебя спрашиваю!
— Ну что ты хочешь от меня услышать? Да, я настроен более, чем серьезно. Она всегда будет частью моего мира. Большей частью.
— Глупо, дорогой. Очень глупо.
— Что поделаешь, такой я наивный болван. - Залпом допив кофе и улыбнувшись, я поднялся из-за стола. - Спасибо тебе, милая. Я пойду к старику один.
— Франс, я же имела в виду совсем другое. Ты еще ребенок. 21, это совсем немного. Солнышко, подумай над этим, я тебя прошу.
— Хорошо. Подумаю. - Я завязал шарф на шее, надел пальто и шляпу. Поцеловав сестру в щеку, вышел на крыльцо и глубоко вздохнул. Права была Бекка, или нет, но её слова никак не могли повлиять на то, что я чувствую внутри.
Мартовский четверг радовал теплым солнцем. Я достал из кармана пачку сигарет и, подцепив одну губами, чиркнув спичкой, жадно затянулся густым крепким дымом. Я услышал возмущенные стуки в окно: сестра терпеть не могла смотреть на то, как я курю. Еще и хватило наглости закурить на ее крыльце. Я усмехнулся, помахал ей рукой и направился к одному из самых лучших ювелирных дел мастеров.
— Добрый день.
— Франс! Рад тебя видеть, малыш! Как ты?
— Все прекрасно, спасибо. - я наблюдал, как Джонсон несет маленькую коробочку черного цвета. Старик открыл ее и протянул мне.
— Марти! Это шикарно! Сколько с меня? Хотя, если честно, эта работа бесценна. Ты даришь людям счастье!
— Нисколько. Считай, что это некий вклад с моей стороны. Пообещай лишь, что будешь осторожен в принятии каких-либо решений. Иначе, станешь таким как я - жалким, одиноким и бесчувственным. А этого, мой мальчик, мне никак не хочется.
— Обещаю. И ничего ты не бесчувственный. И не одинокий…- немного подумав, добавил, - и не жалкий.
— Просто не утони в океане своих чувств. Сожрут касатки, под названием - безрассудство. Они это смогут. Более того, они будто этого ждут.
Я опустил голову и сжал в ладони коробочку.
— Просто…внутри меня, ты прав, океан. Но он не холодный, и безобидный. Если не умеешь плавать, волны подхватят тебя и спасут. Я не чувствую опасности. Я на суше и хочу оставаться очень долго. Вода - чувства. И моя душа не опустошается при этом. Откуда, сам не пойму, у меня есть силы снова учиться плавать. Понимаешь?
— Понимаю. Эти силы тебе дает Она. Потому что внутри Неё тоже океан. Такой же, как и у тебя.
— Да, именно! И я это, черт возьми, чувствую!
— И все же, послушай старика. Имей при себе, на всякий случай, спасательный круг. Твой спасательный круг - разум. Доверяй ему больше. - Он опустился в кресло, опираясь тростью об пол.
— Хорошо. Спасибо тебе, Марти. - Моя рука мягко опустилась на его плечо. Наклонившись, поцеловал его морщинистый лоб. - Не важно какой ты. Мы с Беккой тебя все равно любим.
— Да, да… - заворчал дед и помахал рукой. - Иди давай, а то опоздаешь.
Попрощавшись с Марти Джонсоном, я вышел на улицу, положил коробочку за пазуху и направился к дому собирать вещи. По дороге, почему-то вспомнилась школа. Меня часто донимали из-за того, что считали странным. Точнее, это они думали, что я странный. И все, кто не мог меня понять - кучка идиотов, ведь я не делал ничего сверхъестественного. Я был молчаливым, да, но это никак не мешало моей социальной жизни. У меня был лучший друг. Хотя, он и сейчас есть. Наверняка, этот балбес сидит и поджидает меня у крыльца дома. Учились мы хорошо, любили литературу. Мои сочинения всегда были одними из лучших, а по истории даже участвовал в школьной олимпиаде и получил второе место. Однажды, я подарил одной девочке, которая была старше на два года, букет свежесорванных тюльпанов. В тот день, с утра мне хорошенько досталось от отца. Хотелось поскорее сбежать из дома, так что в школу я явился помятый и взъерошенный. От Этель я ожидал как минимум безразличия, поэтому, был очень удивлен, когда она приняла букет с улыбкой и сказала, что я милый, симпатичный и ей нравится, что я такой неряха. Поцелуй в щеку от девочки, которая мне нравилась, помог мне понять, что я не конченный безнадёга. Конечно, мне потом пришлось удирать от ее парня (мне тогда было 14), но я был горд собой. С тех пор, я всегда доверяю своим чувствам. Возможно, и проблем от этого немало: топчут нутро раз за разом, приходится зализывать раны; слёзы, нервы, но это ведь в самом худшем случае. Их у меня было два.
Но зато у меня теперь есть Она. Девушка, которую я безумно люблю. Та, которой не важно какой я: тупой нытик с кучей антидепрессантов в кармане и абсолютно дохлый, в физическом смысле. Она меня любит за мою душу; видит во мне то, что не видят другие. Даже Ребекка не может чувствать меня так, как чувствует Моя Любовь. Но у нас была одна проблема - расстояние. Всё, что мы могли дарить друг другу - фотографии, голос и слова. Когда мне было паршиво по вечерам, я чувствовал, как Она отчаивается, потому что была бессильна. Я считаю, и уверен, Она тоже так думает, когда у человека все внутри рвется, пускай даже по непонятным причинам, ему достаточно просто объятия нужного человека. А мы даже этого не могли. Мы ничего не могли, кроме как говорить друг другу о том, что пройдет время, это всё закончится и мы, наконец, будем вместе. Поэтому, дождавшись весны, я решил поехать к Ней. У Неё тоже было такое желание, но мне хотелось самому сделать первый шаг.
—Эй! Ты что, собрался уезжать?! - Лесли подскочил ко мне и вытаращив глаза, смотрел на меня, словно женушка, узнавшая об измене. От этого его глупого выражения лица, я тихо рассмеялся. - Ты чего смеёшься? Друг, ты же не насовсем? Ты же не оставишь меня гнить в этой дыре одного?
— Лесли, зачем ты пришел?
— Хочу узнать, какого хрена ты едешь к Ней!
— Я люблю Её, неужели непонятно?
— А ОНА тебя любит?!
— Любит.
— Откуда ты вообще это знаешь? Что, если ты Ей не нужен в реальной жизни? Очнись, приятель! Есть вещи, на которые ты не можешь повлиять! Флюиды, например. Запах, Энергия, в конце концов!
— Чтоб тебя… - Я тяжело вздохнул и накрыл глаза ладонью. - Думаешь, я не думал об этом? Конечно же думал. Но понимаешь, у меня твердая уверенность в том, что нам будет вдвоем так же уютно и тепло. Я понимаю это всеобщее беспокойство. Что если, что если… а что, если я задолбался это все слышать? Слышать то, о чем я итак думаю. Да, мне страшно. Но не за себя, а за Неё. Вдруг, не понравлюсь? Скажу, например, или сделаю какую-нибудь глупость. Она решит, что я придурок и бросит меня, попросит больше не приезжать и все такое…
— Да, ты дебил конченный, порой. Но ты говоришь, что твердо уверен.
— Я сам себе противоречу. Если даже все будет круто, назреет другая проблема.
— Какая?
— Нам захочется еще встреч. Захочется быть друг с другом рядом. Будем скучать еще больше…
— Тогда, может не стоит?
— Обратного пути нет.
— Ты, главное возвращайся.
И вот, я с рюкзаком за спиной, жду поезд, который увезет меня к Ней.
Её зовут Софи. Она - моя любовь и жизнь моя. Кто-то, возможно не поверит мне, если скажу, что в 21 год я уже сделал один единственный непоколебимый выбор - я не могу провести с Ней целую вечность, но с превеликим удовольствием проживу с Ней целую жизнь.
Поезд мчался и пыхтел, постукивал колесами и торопился. Хотя, это я торопился. Мне нетерпелось посмотреть на Софи вживую. Я не мог уснуть, все смотрел на огни где-то вдали и думал, чем Она сейчас занимается? Наверняка, пишет картину или читает, чтобы занять время. Но я точно знаю, что не спит, потому что волнуется так же, как и я.
Когда мы встретились, я растерялся. Смотрел на Нее, и не мог пошевелиться - до чего Она была хороша. Слова испарились, я тупо молчал и смотрел. Софи улыбнулась, подошла ко мне и крепко обняла.…
Жизнь очень непредсказуема. Когда думаешь, что больше никто и ничто не сможет вернуть тебя из темной пещеры, вывести из нее и показать все краски и радости, появляется человек, который находит силы и вытаскивает тебя в жизнь. Начинаешь смотреть на мир немного по-другому, так, как если бы человек, страдающий от безысходности, нашел бы смысл в том, чтобы Быть.
Мы сидели за столом, смотрели друг на друга и молчали. Улыбались и молчали. На столе стояло моё любимое смородиновое варенье, кружки с терпким чаем без сахара и мятно-шоколадное печенье. Софи протянула руки, взяла мои ладони в свои, и тихо прошептала: - Я не хочу искр и вспышек в нашей жизни. Хочу постоянного тепла и света между Тобой и Мной. Отдам всё, что у меня есть лишь за то, чтобы Ты был со мной. Я люблю Тебя, Франсуа.