Я пытаюсь закричать.
Я пытаюсь проснуться.
Я не могу.
Я опять попался.
Я всегда попадаюсь.
Вчера я поняла, что, быть может, навпрасно испытываю тело на прочность. Я все-таки его люблю, но..эту злую шутку сыграл со мной Барся: поставил на шаткий путь настоящего саморазрушения. Я всегда была относительно безразлична к своей физической оболочке. Теперь же я хочу ее уничтожить: когда мне говорят, что я грусная - разрезать рот от уха до уха, чтобы всегда радоваться. Вырвать горящее сердце из груди, положив его на колени тому, кого полюблю. Было бы очень даже романтично.
Самое страшное - сказать мне, что я красивая: здесь спектр моих желаний поиздеваться над собой становится достойным м-ра Бейтмена. Что, кстати, намекает на то, что я потенциальный психопат, так как представляю возможную угрозу для себя самой.
Вообще, все это - ниточка из прошлого. Элли была плохой девочкой и получала наказание. Снова ошибалась - снова имела право переложить ответственность на других, заплатив за это малую цену.Боль - штука совсем не страшная.
Теперь Элли тоже за многое следовало бы рассчитаться. Она пчасто ведет себя отвратительно. Но некому приложить руку к страшной расплате. И другой части сознания приходится выполнять роль моей внутренней инкввизиции, по сути заниматься самодрессировкой: ведем себя хорошо - имеем право есть. Нет - нам остается похлопать в ладошки и посочувствовать. По крайней мере, сна раньше это не касалось, но теперь это совсем не так.
Любишь?
Я слышу ее голос, иногда я все еще слышу его. Но только в своих снах.
Любишь?
Да, - отвечаю я. Да. Настоящая любовь никогда не умрет.
А потом я просыпаюсь от своего собственного крика.
Барсе нравилось/нравится ощущение обладания мной.
Он говорит, что я послушная девочка.
То, что я позволяю решать бытовые вопросы собственного существования. На деле, они мне просто безразличны. Ему всегда хватало ума, чтобы не трогать то, что внутри, а принять меня такой, какая я есть.
Он говорит, что я - идеальная "девочка снизу".
На деле..
Если переносить это на непосредственно физиологическое взаимодействие, думаю, доля правды в этом есть: думаю, что переступить некоторые образы детства я сама не в силах. Именно поэтому, кстати, я спокойно рисую обнаженных девушек, но никогда - мужчин. Это пугает меня.
Во-первых, потому что я всю жизнь была уверена, что только взрослые думают о таких вещах, а я решительно не готова становиться старше. Люди приходят и уходят, а мое маленькое королевство из одного человека стоит того, чтобы дорожить его спокойствием.
Во-вторых, надо мной стоит образ того придурка с оранжевым ведром. Иногда он до сих пор снится мне. Еще одна причина, чтобы избегать отношений, которая тоже отдает абсурдностью. Обречь себя на одиночество из-за извращенца - это так в моем стиле. Но это необходимость: думаю, никому не понравится, если любимая девушка в довольно ответственный момент заберется под кровать и скажет, что она в домике. Надо уважать чужие чувства..
Чтобы закопать то, что давно должно быть мертво, мне нужна помощь. Сама я не справляюсь. Даже если мне начинает казаться, что я победила, все это снова выбирается на свободу в самый неподходящий момент.
Еще Ник прав хотя бы потому, что мне нравится, когда меня связывают. Это доставляет удовольствие, потому что я становлюсь беззащитной. Когдя я была маленькой, мы играли в одну хорошую игру: меня связывали, часто довольно сильно, оставляли одну и выключали свет. Моей целью была свобода. Теперь, спустя годы, я думаю: быть может, на самом деле мне больше нравилось не освобождение, а совсем наоборот?
Когда я полюбила Барсю, я впервые начала задумываться об этом в таком ключе.
Но та грань, которая отделяла меня от безумия, оказалась позади после нашей с ним игры в эксперименты над собой. Для меня это стало откровением: я не заложница собственного тела, и, если оно умрет, то это будет конец всему. Мир, такой, каким его вижу я, перестанет существовать с моим последним вздохом. Я могу сотворить с собой все, что пожелаю-нечто внутри меня все равно будет жить. Тогда почему бы не испытать себя на прочность?
Потому что есть те, кто может расстроиться.
Нет, на деле всем безразлично, но что если я буду кому-то нужна?
Я не могу думать только о себе.
Хоть вырезание по коже - увлекательная штука.
Соблазн велик.
Попробую некоторое время пожить так, как это делают "нормальные люди". Посмотрим, что из этого получится.