– Да, Джон, а что насчет этого клоунского одеяния? – сказал он, переключая внимание на меня. – Ты собираешься для нас пожонглировать или, может, с разбегу врежешься в машину?
Он рассмеялся и повернул голову, чтобы посмотреть, смеются ли ребята. Но они болтали с Марси Дженсен – она была котенком, и этот костюм не оставлял сомнений, почему Макс вдруг так заинтересовался ее бюстгальтером. Роб внимательно посмотрел в ее сторону и резко отвернулся:
– Ну так что, клоун? Чего лыбишься?
– Ты классный парень, Роб, – сказал я.
Он смотрел на меня в недоумении:
– Чего?
– Ты классный парень, – повторил я. – И костюм у тебя отличный. Мне особенно нравится эта дырка от пули.
Я надеялся, что теперь он уйдет. Говорить приятные вещи людям, которые бесят, – это одно из моих правил, так я старался понизить градус кипения, но теперь уже не знал, надолго ли меня хватит.
– Ты что, издеваешься? – спросил он, смерив меня разъяренным взглядом.
У меня не было правила на тот случай, если человек, которому я сделал комплимент, не уходит.
– Нет, – ответил я, пытаясь импровизировать.
Но меня уже несло. Я не знал, что еще сказать.
– Я думаю, ты лыбишься, потому что умственно отсталый, – сказал он, подходя ближе. – Чмо! Счастливый клоун.
Он вывел меня из себя.
– Ты… – Нужно было найти нужные слова. – Я слышал, ты отличился вчера на контрольной по математике. Молодец.
Больше мне ничего не приходило в голову. Вообще-то, надо было уйти, но… я хотел поговорить с Брук.
– Слышь, ты, чудик, – сказал Роб, – эта вечеринка для нормальных людей. Фрики – дальше по коридору. В сортире с психами. Почему бы тебе не отправиться туда?
Вел он себя нагло, но пока не переходил к действиям – типичное поведение пятнадцатилетнего подростка, который строит из себя мачо. Я просто кипел – убить его был готов, но заставлял себя успокоиться. Я выше этого. И выше его. Он хотел меня напугать? Сейчас узнает, что такое страх.
– Я улыбаюсь, потому что представляю себе, как выглядят твои кишки.
– Что? – переспросил Роб и рассмеялся. – Ты такой крутой, да? Ты мне угрожаешь? Думаешь, сможешь меня напугать, щенок?
– У меня клинический диагноз «социопатия». Ты знаешь, что это такое? – спросил я.
– Это означает, что ты фрик, – сказал он.
– Это означает, что для меня ты имеешь не больше значения, чем картонная коробка, – уточнил я. – Ты ничто – мусор, который пока никто не удосужился выбросить. Ты что-то еще хочешь мне сказать?
– Заткнись! – ответил Роб.
Он все еще продолжал изображать из себя крутого, но я видел, как спесь с него слетает. Он не знал, что сказать.
– Коробка хороша тем, – продолжал я, – что ее можно открыть. И хотя снаружи на нее смотреть – скука смертная, внутри может быть что-то интересное. Так что когда ты говоришь все эти глупые, скучные слова, я представляю себе, каково это будет – распороть тебя и посмотреть, что внутри.
Я молчал, глядя на него, он тоже не сводил с меня глаз. Он испугался. Я позволил ему как следует прочувствовать свой страх и снова заговорил:
– Но дело в том, Роб, что я не хочу тебя резать. Я не хочу быть таким. Поэтому у меня есть правило: каждый раз, когда мне хочется кого-нибудь распотрошить, я говорю ему что-нибудь приятное. Вот почему, Роб Андерс с Карнейшн-стрит, двести тридцать два, я говорю, что ты – классный парень.
У Роба отвисла челюсть, он как будто собрался что-то ответить, но закрыл рот и отступил, сел на стул, глядя на меня, потом встал и вышел. Я все это время смотрел на него, не отрываясь.
Дэн Уэллс "Я - не серийный убийца "
Серия: Джон Кливер – 1