Это очередной репортаж о похудении и здесь нет ничего интересного.
До середины июля все было хорошо. Снова хотелось жить, снова была уверенность, что не все потеряно. Я ела до полудня, бегала на дорожке каждый день, и меня не мучали угрызения совести. Пока не случился срыв. С утречка я начала жрать. Не помню с чего это все началось, обычно после срыва легко найти момент, который оказался решающим, будь то еще одно яблоко или лишний стакан сока. Все начинается невинно. Но тот случай я не помню. Меня будто накрыло пеленой. Знаете, это чувство, когда переешь. Тебе уже физически плохо, живот раздулся до размеров беременной американки, но ты запихиваешь в себя еще, убеждая себя, что это больше не повторится, и вообще один раз – не жиробас. Ты подходишь к зеркалу в перерывах между чревоугодиями и видишь лютый пиздец с огромным пузом, но тебе кажется, будто это кто-то другой. И завтра его уже не будет.
А срывы повторялись, и повторялись все чаще. Потом папа собрался на юг, и хотел взять меня с собой. Ну уж нет. Солнце, жара, загар, новые люди, кафе, кино и море оставьте для блондинок из голливудских комедий. К тому же, несколько дней после нажоров я не могла даже выйти из дома. Меня не должны видеть такой. Все больше нарастало отвращение к себе. Так я просидела дома весь август. И еще такой момент: во время и после срывов я не могу ничем заниматься. Мне просто противно. Я не могу рисовать, смотреть кино, читать книги. Я смотрю на главных героинь и только больше ощущаю свою убогость. И продолжаю набивать желудок всяким скамом как в последний раз. Единственное занятие, которое я могу себе позволить – сидеть за компьютером. Так я сутками играла в игры или занималась какой-нибудь хуйней в интернете. И, естественно, в штанах. Ходить с открытыми ногами дома казалось мне сродни ходить голой по оживленной площади. Кстати про «ходить голой». Я долго не мылась. Не могла увидеть себя без одежды. Пару раз все же сходила в ванную, но этого, видимо, было мало, и мое девственное лицо покрылось вулканическими прыщами на висках. У меня никогда еще не было так много.
Пару раз мне удалось продержаться несколько дней, но заканчивались попытки еще более эпичными срывами. А тут еще оказалось, что до школы осталась неделя. Нет. Не хочу этого больше. Не хочу умирать под их взглядами. А еще эта форма… Будет непривычно одевать обтягивающее после нескольких месяцев ношения домашних халатов и безразмерных штанов. Я бы согласилась пойти на первое сентября в самом большом мешке из-под картошки с прорезями для глаз, но это привлечет излишнее внимание.
Я в панике. Снова. Как после больницы. Мои ноги такие же. Но что-то явно по-другому.
Я больше не хотела есть. С каждым днем еда мне казалась все противнее, я с трудом запихивала в себя завтрак, но с радостью отказалась бы и от него. Не голодаю я из принципа, а так же из личного опыта. Весь жир потом возвращается с избытком.
А вчера приехал папа и привез мак. Давно его хотела, так как очень люблю приправы, вроде корицы или ванилина. Ложкой их, конечно, не поешь, но, пожалуй, с ними я могла бы съесть даже кусок говна. Добавила мак в творог. Люто не понравилось. То ли от того, что вообще тошнило от еды, то ли от того, что действительно было невкусно. Решила съесть яблоко. Потом еще одно. Потом два глазированных сырка и пять небольших печенюшек. Вот скажите, это срыв? Я совсем потерялась в мерках и гранях. Но мне это кажется много. Будет привес. Единственная надежда – последние несколько дней и школа, где я буду выматываться и возможно, похудею быстрее. Ведь я больше не хочу есть. Если бы прямо сейчас Бог предложил мне коробку ароматных глазированных пончиков и поклялся, что я не наберу ни грамма, я бы не согласилась. Дай мне ноги, о которых я мечтаю всю жизнь, и я больше ничего не попрошу.
Мне противна жирофобия и пропаганда анорексии в массмедиа. Сколько людей теперь страдают так же как и я? Но не в силах остановить это безумие, снова измеряю бедра. Снова. Блядь, снова. Как же осточертела эта борьба, начав которую невозможно прекратить.