Очерк[7-8].Продолжение.

Уже было восемь часов утра, а врач так и не выходил из палаты с устрашающим названием «Операционная». Элеонора обошла все отделения, выпила всё кофе и теперь боролась с неизмеримым беспокойством. Её глаза уже автоматически поглядывали то на часы на руке, то на настенные. Другого она не видела. Внучка была всем для неё. Кира была островком надежды, веры и любви. Она тихо заплакала.

***

— Кира! Кира! Фрау, проснитесь!

— А что, где я?

— Вы в больнице. Вы привезли своего сына. У него рана и кстати я её уже провёл осмотр. К сожалению, кроме того, что наложить бинт и обработать, я ничего сделать не могу, так как вы находитесь в придорожной больнице. Хотя, это наверное ещё громко сказано! Приёмный покой! Вот наше название.

На лице доктора сиял и восторг от его открытия и уныние от осознания. Был он стар и наверное ему можно было дать спокойно 70 лет, а может и больше. А если сфокусировать своё внимание на длине его седой бороды, то… И все 80, с хвостиком.

— Подождите, доктор. Я ещё туго соображаю, извините, конечно, но, что случилось со мной? И я что так долго проспала? Какой сын?

— Эмм..Я думаю вам стоит пройти обследование при чём полное. Ваш головной мозг по-моему в отключке, говоря вашим языком, раз вы не помните родного сына!

— Сколько я спала!?

Киру выводило многое в данный момент. Но, самое главное – обвинения в её адрес и крики доктора.

— Меньше суток, фрау.

— Насколько я знаю, беременность длится девять месяцев, а до этого, а точнее началом женских мучений-радостей служит половой акт. А теперь скажите мне, как это могло произойти?!

— Не нервничайте, вам сейчас это вредно.

Тут неожиданно для всех вошёл Эрик. Мальчик хромал и был чуточку в шоке от криков и от услышанного.

— Доктор Нори, она не моя мама.

— Это кто?

Кира в недоумении смотрела на мальчика. Его лицо было ей знакомо, но когда Кира пыталась вспомнить, что-то ей мешало. Как буд - то загнатая к огромной стенке она пыталась заглянуть что там, пытаясь перепрыгнуть, но ничего не получалось. С каждой попыткой голова всё сильнее и сильнее болела, и вскоре сон снова одержал победу, не смотря на все сопротивления.

***

— Вам придётся объясниться, молодой человек.

— Так ты же бездомный!

Обрывки фраз, как искры от костра разлетались, а прикасаясь к Кире гасли.

Доктор сказал, что у неё горячка и надо везти её в центральную больницу, но неожиданно Кира схватила врача за руку и тихо сказала:

— Эрик мой сын.

После этих слов, она провалилась в её обычный сон, типичного человека, который длился не типично двое суток.