Меня всегда называли папиной дочкой, и, наверное, не зря.

Помню, как в детстве он часто разъезжал по командировкам, а дома его тем временем постоянно ждала дочь, доставая между тем маму с вопросами о том, когда же приедет отец. Помнится, как однажды в один из таких дней мы смотрели телевизор и она сказала: "Гляди, как этот мужчина похож на нашего папу". Думаю, потом она пожалела о сказанном, так как следующие десять минут успокаивала меня, плачущую навзрыд. А еще успокаивала, когда он возвращался домой. Мне, наверное, следовало радоваться его приездам, но я, услышав его голос на пороге, заливалась слезами и лишь скромно обнимала, позволяя ему гладить меня по голове. Никому и никогда, кроме него, не позволяла делать это и вряд ли допущу. Терпеть не могу, ей-богу, но его прикосновения всегда успокаивали меня и давали возможность поверить в то, что теперь он рядом.

Помню, как часто ездили втроем на одну из баз отдыха, находящуюся недалеко от города. Мы постоянно жили в одном и том же корпусе, рядом с которым была площадка, где мы с папой всегда играли в большой теннис и бадминтон. Так вот, помню, как однажды вечером мы лежали все вместе и смотрели концерт, на котором выступали наши артисты. Мама сказала, что "Агутин хорошо выступил, да и вообще выглядит неплохо". Я встала с кровати и легла на краю, рядом с папой, сместив его на середину. Он рассмеялся и попросил, чтобы я так сильно не обнимала его, ведь иначе кто же будет отбивать Агутина от мамы. Или маму от Агутина. Не помню уже точно, что он тогда сказал, но с мамой я не разговаривала до следующего дня.

Помню, что он никогда не ходил со мной в зоопарк. Раньше я не понимала почему, да и не интересовалась этим особо, но теперь знаю: он слишком любит животных, чтобы смотреть на них в таких условиях. Тогда же я еще думала, что он вообще их терпеть не может, потому что был против, когда у нас появлялся какой-нибудь питомец, но теперь я знаю: он слишком любит животных, чтобы привыкать к ним, а потом терять. Недавно мы сидели на кухне, а он нажимал на кнопки пульта. Когда мы напали на тяжелый фильм про собак, он сразу же переключил, пусть это и один из наших любимых фильмов.

Иногда мне кажется, что в моем возрасте он был таким же, как и я сейчас. Возможно он также мечтал о дальних и неизведанных краях, судя по тому, как хочет, чтобы я многое повидала и жила в ином месте, в отличие от мамы, типичной мамы, которой будет спокойней, если я всегда буду рядом. Я почему-то даже уверенна, что ему в те свои годы также было знакомо это вечное чувство тоски, ведь он никогда не спрашивает, почему на мне лица нет, что постоянно делает мама. Он словно наоборот спасает меня, когда просит ее оставить меня в покое.

Мы оба с ним почти никогда не едим вне дома, не задерживаемся дольше часа в гостях и практически не употребляем алкоголь. Сейчас невольно улыбнулась, вспомнив, как весной в гостях я без очередного заговора с ним сказала: "Ну, мне пора. Очень жаль, конечно, но у меня сегодня репетитор. Экзамены - сами понимаете. Папа, ты ведь отвезешь меня?". Когда мы сели в машину, он назвал меня спасительницей, а вспомнив мамин удивленный взгляд, который она так тщательно пыталась скрыть от посторонних глаз, мы оба рассмеялись. Нет, никакого репетитора не было. Мы просто вместе провели время дома, в тишине и уюте, без пустых разговоров и всякого пафоса.