этот город на нас обижен,
он простужен,
выпотрошен,
смирен.
будит нас воем ночных сирен.
душит нас улочками с односторонним движением,
вся его суть работает на уменьшение
наших шансов на "встретиться и обнять".

этот город даже птиц отучил летать.

только падать.
и никого не ждать.

_______________________

после страшной схватки у тебя всегда в магазине остается последняя пуля,
что бы при случае продырявить себе висок,
а пока боль, простреливает наискосок, от макушки о до предплечия -
проснуться утром и дотянуть до вечера,
ненавидеть старт этой гонки,
но доползти до финиша.
сделать смерть частью своего фетиша,
тут все меньше нас,
там все горше смех,
и только умерший обрекается на успех.

раз за разом все меньше доводов,
больше выводов,
ярче небо тут,
пара часов - пара суток - пара шальных минут -
время перестает быть твердой системой,
все состоит из гниения, загнивания или тлена,
и ты отказываешься от предложения
посидеть, подумать, выкурить по последней -
грудой усталости сваливаешься в передней,
и скулишь по своим потерькам,
по своей доморощенной вере, в то
что всё как-нибудь образуется.

рассвет тихо зайдет, разуется,
снимет шляпу, повесит своё пальто.

и ты услышишь голоса всех стареньких магнитол.

вот так совершается бегство из "надо" в "необходимо",
от тех без кого не получалось,
без которых ни черта не происходило -
от них,
казавшихся важными, нужными, основными.

ты стреляешь себе в висок.
свинцовыми.
разрывными.