Как Томпсон писал репортажи? Его посылали на скачки в Кентукки, он же описывал не физиономии лошадей. Он писал о том, с каким трудом доставал пропуск в вип-ложи, журналистскую аккредитацию. Описывал проходы на ипподром, заваленные пьяными колорадцами. Он писал о нравах штата. И скачки становились кульминацией этих нравов. Его посылали написать про то, как обезумевший кит заплыл в реку Сакраменто. Томпсон описывает все, что видит вокруг, в связи с этим китом. Пожилую китаянку, которая 15 лет состояла в связи с президентом Никсоном, идиотизм официального телевидения. Кит из цели становится средством, поводом сказать что-то о стране и ее людях. Томпсон даже поход в булочную превращал в политическую сатиру. В портрет Америки.

Почему ему все сходило с рук? Не сходило. Его увольняли, лишали кредита, пока он проматывал редакционные деньги на другом конце света, ликвидировали телефонные карточки. Он делал столько всего возмутительного, что, казалось, это просто невозможно напечатать. Но печатали! Потому что он всякий раз рождал скандал. А скандал всегда был Богом прессы.

Свою манеру писать Томпсон называл «гонзо». Сумасшедшая, чудная, абсурдная, дурацкая. Обычный журналист пишет по правилам, прицельно глядя на предмет, стараясь не злоупотреблять отсебятиной. А этот злоупотреблял, делал второстепенное важным. С помощью фона, деталей, случайных веток сюжета объект статьи раскалывался, как орешек. На сленге «гонзо» – это человек, который способен перепить всех за столом. Словечко «гонзо» с легкой руки Томпсона вошло в Оксфордский словарь. Его читали не только из-за художеств стиля. Он раскалывал Америку, как орех. Он раскалывал Великую Американскую мечту. Потому что в глубине души любил свою страну. Только не официальную, раскрашенную и фальшивую, а непричесанную, настоящую и потому великую.