Я люблю подходить к окну и раскрывать его нараспашку. Каждый раз я вижу пролетающие в ночном сиянии самолеты, взлетевшие или идущие на посадку в недалеко находящийся аэропорт. Представляю людей, отрешенных и наверняка уставших, глядящих в иллюминатор и погруженных в свои сокровенные, местами жестокие или блаженные, мысли. Опускаю глаза и поворачиваюсь спиной.
Холодным безмолвием стен комнаты открывается видимое только мне пространство, состоящее из разноцветных гладких стен. В комнатах всегда надушено и в них, я клянусь, ничто меня не пугало, ничто из того, что я могла бы произнести.
Время, замри.
С приходом утра я осознаю, что моя жизнь набирает скорость и развивает сюжет совершенно обособленно, не согласовавшись со мной, будто ей и правда было совсем на меня наплевать. От таких её смелых решений меня бросало то в кабаки, то в храмы.
На часах снова ровно ноль девять, и, резко вдохнув воздух, я понимаю, что истина мне ясна: "Всему приходит конец". Даже самая верная, самая надёжная боль не смеет претендовать на бесконечную продолжительность. Всему сущему приходит летальный финал, как ни жаль. Пожалуй, это самый трагический эпизод. И всё, на что ты имеешь право сейчас- лишь твоя личная копилка эмоционального мусора. Память.
Память- это всё, на что ты можешь рассчитывать, когда понимаешь, что былая вера — твоя мистификация. На твоём внутреннем кладбище уже не хватает места, чтобы уместились все некогда ранее тобой любимые, и в час новой смерти ты расчищаешь землю менее тщательно, тесня всех прочих обитателей этого злосчастного места, бросаешь это бездыханное тело. И даже не устраиваешь никаких похоронных торжеств, потому что в тебе уже ничего нет. Пусто.
Неутихающее недовольство такими событиями и состоянием приводит в состояние кранего шока, будто дыру прорыли, но никаких чувств ты больше не способен переносить. Еще существует негласное правило: кто умирает в тебе —в конечном итоге убивает тебя. Кто? Все. Стоит быть предельно предусмотрительным, хладнокровным, расчётливым, завидя эту новую улыбку, милейшие глаза, неприлично огромное сердце Ведь в конечном итоге ты понимаешь, что они- те самые, кто уходят, умирают, растворяются.
Уже вечер. Я окружена мечтами, туманами и воспоминаниями. В любом явлении видится мистика. Даже мебель, кажется, смотрит на меня невероятно пытливо и, очевидно, с укором. Сколько можно ностальгировать? Выпустила бы все наружу наконец, разлила, как бренди, достала, как тряпье из сундука, сожгла до тла. Но нет, никто никогда не узнает всю мою историю. Никто …
Беру кружку с чаем и подхожу к окну. На закате видна бесконечность. Через час- туман и небо- черное, с мраморным узором галактики. Летят самолеты и будто разрезают галактику белыми поясами дыма.
Время, замри.
Свысока все мелочно и перманентно. Все тлен. Свобода души замерзает варшавскими вечерами, посему я закрываю окно, опускаю глаза и поворачиваюсь спиной.
Я живу на восьмом этаже.