Это, знаешь, бывает - как одеяло.
Или как дырявая простыня.
Завернуло, накрыло, сдавило, сжало -
И не тявкнуть, не дернуться. До ремня
На потертой сумке не дотянуться:
Слишком много повешенных на локте.
Это как кричать: "Я хотел пристегнуться!",
Находясь ни в раю, ни в аду, нигде.
Это как за год - ни одной находки,
Ни единого имени на клочке
Сероватой бумаги. Когда ни водке,
Ни вину, ни вальтеру в бардачке,
Ни любимому брату тебя не вызвать
Из безвкусной вакуумной тоски.
Это как посмотреть на асфальт с карниза
И остаться в комнате, сжав виски.
Это как оставить себя на месте,
Подключить все кабели к пустоте.
Ты стоишь за полстрочки до новой песни,
И боишься буковок на листе.
У меня есть друг. Он вдыхает город,
Выдыхает пасмурный кислород.
Он находит меня, поправляет ворот,
Улыбается в бороду. Мне везет.
У него в руках коротят обрезки
Проводов, подключаемых к пустоте.
Мы всегда находимся - в клубе, в детстве,
В преисподней, в пивной, в небесах - везде.
И когда у меня в голове контачит
Невменяемый ужас, осенний сплин,
Надоевшая девочка, глупый мальчик,
Десять рюмок текилы, вина, бензин,
Он приходит и хрипло смеется: "Значит,
Так. Ты хоть ноты учил, кретин?.. "
Я молюсь Всевышнему за удачу,
За него и за то, что я не один.