Было очевидно, что стреляя, ты специально промахнулась. Ты целилась в меня, я знаю. Это был точный, в твоём стиле просчитанный по шагам алгоритм. Руки совсем не дрожали. У тебя не дрожали руки, представляешь. И здесь дело не в хладнокровности ситуации, нет, тут другое. Просто не жаль. Нет ощущения потери, ощущения страха.
Так убивают волков, в лесах Аляски. Диких, дворовых собак, серийных убийц. Безжалостно и строго. Одним выстрелом.
Я специально не закрывал глаза, мне хотелось видеть тебя. Твои ресницы. Твои губы. Пожалуй, это единственное, что меня грело в этот странный и последний день жизни. Но ты была, словно из пластика.
Ни единой эмоции, напряжённой венки, упавшей ресницы.
Было очевидно, что стреляя, ты специально промахнулась. Зачем? Вероятно, посчитала, что жить в этом случаи будет большим наказанием, нежели смерть. И оказалась права. Моя жизнь, не имеет смысла и ценности, без твоего в ней присутствия, участия. Без твоего запаха в моей комнате, без теплоты твоих ладоней, на моих оледеневших щеках, без разъедающего мои уши твоего тембра.
Здесь на Севере, я прочувствовал всем телом, что такое одиночество. Одиночество изгнания. Когда ты вынужден находиться один. Когда вокруг тебя только серо-зелёные деревья и хмурое небо. Просторные, выцветшие поля, изогнутые переплетения дорог и ветер. Ветер разносящий этот гул. Гул тишины.
Твои мысли. Вот, кто говорит с тобой. Твоя голова. Ты окружен будто бы миллионами людей, но на самом деле ты совершенно один. Это страшно. Страшно, когда тебе не с кем говорить. Когда у тебя нет никого, кому бы ты мог помочь, за кем бы ты мог ухаживать, оберегать. Ни одной живой души.
Было очевидно, что стреляя, ты специально промахнулась. Резко отдёрнув руку, выронив старый, отцовский револьвер. Ты будто бы вдруг поняла что-то важное, что-то, что переменило всё твоё представление о действительности. Я не понимал.
После 10 лет этого ада, я уже сам верил в твою правду. В ту правду, которую ты так отчаянно доказывала всем вокруг на протяжении этого времени. Твои глаза совсем потеряли тот свет. Тот голубой блеск шестнадцатилетней девочки. Сейчас же я видел взрослую женщину, худую и измученную бессонными ночами, кошмарами и одиночеством. Душевным.
Время никогда не идёт в ногу с нами. Опережая события, не давая нам нужного времени чтобы прочувствовать их вкус, либо наоборот несясь с неимоверной скоростью вперёд, забирая всё. Всё, что нам дорого. Всё, что мы любим, чем дорожим.
Было очевидно, что стреляя, ты специально промахнулась. Зачем?