Итак, по закону случайных совпадений, пока мир празднует начало новой эры, я, с энным количеством алкоголя, четырьмя крабовыми палочками и тремя берлинскими печеньками, праздную годовщину моего личного обновления, ибо случился ровно год назад мой маленький армагеддец.
Утром приехали маман с отчимом и Кирюха. Пришла медсестра-хохотушка и тут оказалось, что я опаздываю на свою собственную операцию, ибо все уже готовы и ждут. Быстро заплели волосы в косички, срезали все феньки, сняли с шеи цепочки, раздели, забинтовали ноги от самых пальцев до бедер, повезли. Под бумажной простыней было чертовски холодно. Мне было очень страшно. До тех пор, пока сестра-операционистка не помогла мне перебратсья на стол, не вонзила катетер и не начала поглаживать мою руку, приговаривая: "Красивые пальцы, музыкальные… Ну не плачь так, мы тут все будем, уж мы о тебе позаботимся". До того неожиданно и несуразно, неуместно было видеть в этом холодном сине-зеленом помещении с кучей страшных железяк вокруг простую человечность, что все отлегло. Я заснула, уставившись в настенные часы. Без пяти девять.
После выписки из реанимации Кирилл принес письмо. От себя, собственно. "Символично, что все было в день зимнего солнцестояния. Теперь каждый день света будет чуть больше". Письмо так и лежит у меня в ящике, иногда перечитывается, только уже по-другому. Личный армагеддец накручивается по спирали. Где ты теперь? Пришел бы ко мне сейчас? Приносил бы еду и сладости, утирал бы слезищи, как раньше? Я бы сделала все то же для тебя. Что должно было случиться, что я должна была сделать, или не сделать, чтобы ты начал меня так ненавидеть, так презирать? Я вижу моих хороших, родных, кто вместе, кто счастлив, кто любит и любим просто так. Игорь и Кот, Лида и Саша, Енот и Ванька, Белка и Антон, Аня и Игорь, Серега и Ксюша, Контрабанда и Паша, и еще, и еще. Почему никто никогда не будет меня любить просто так, почему такого никогда не будет со мной? Почему вы все вместе, а я одна? Почему мы де-юре "встречается с…", а фактически по-одиночке? Почему моя скромная жизнедеятельность как на ручном тормозе, когда нависает это безразличие?
Я съела четыре крабовые палочки. В день новой эры больше ничего особенно и не произошло.