Недавно еще топали по холодным лужам, хлюпали ботинком, наступая в грязь, а сегодня уже снег валит полным ходом. Он появился пару часов назад. Сначала он выпал неуверенно, обнял землю, как я в первый раз обнимал голую женщину – робко и как-то не до конца, скорее коснулся, чем обнял. Очертил границы, обозначил бугорки, заполнил впадины, осознал легкость своего присутствия и чуть было не ушел прочь, смутившись, но остался. Потом почувствовал себя уверенней. Сейчас уже все в снегу - крыши домов, которые совсем недавно отражали синеву и пурпур утреннего неба, а теперь просто белые; машины под окнами, которые облепившись снегом принимают очертания застывших в мерзлоте животных; и люди, порабощенные зимою: закрытые от внешнего мира перчатками, воротниками, шарфами и шапками, бредущие понуро с грузом снега на плечах, еле передвигая ноги по заметенным сугробами тротуарам.
Не все, похоже, верят, что снег выпал по-настоящему - сонный водитель, привыкший к послушности сухой дороги, не сбавляет скорость на перекрестке, и еще метров двадцать его машина несется боком. Дворники мечутся по стеклу, зад виляет из стороны в сторону, верещит гудок - само воплощение паники, она чудом не въезжает в фонарный столб, не встречает никого ни на тротуаре, ни на встречной полосе, выравнивает наконец ход и едет дальше, уже заметно медленнее.
Из людей на улице почему-то одни девушки в шубах с капюшоном да хромые старики в выцветших пуховиках с бесформенными сумками наперевес. Редко когда проходит черный сутулый человек, про которого можно выдумать уйму всякого. Что он, например, маньяк, и как раз возвращается с ночной смены из Советского парка, домой к бабушке, кушать котлеты и получать подзатыльники за испачканные брюки. Или что он Черный Призрак, и если где-то остановится, то скоро на этом месте очередной сонный водитель собьет зазевавшегося пешехода. Хотя это скорее всего обычный мужик, идет на работу, переваривает завтрак.
Снег все падает и падает, мелкими стремительными иголками, по диагонали, сверху вниз, сначала слева направо, потом справа налево. Иногда вдруг иголки на миг замирают, дружно описывают в воздухе полукруг, эдакое легкое па, и продолжают движение вниз.
А я тут стою с кружкой чая в руках, в пестрых трусах и серой кофте с капюшоном, смотрю через окно на всю эту красоту. Неплохо бы поспать, но не дают покоя тревожные мысли, про которые я кажется, понял, что сами они не тревожные, а пустые и наивные, просто попали в тревожную голову. От этого осознания, да еще от чая с мятой, тревога притупляется, но не уходит. Пока смотрю на снег, он замедляется, становится крупнее, его движения приобретают изящество и плавность. Неплохо бы музычку включить, чтобы получить полноценное эстетическое опизденение. Пойду лучше в кровать лягу, сейчас уже наверняка усну.