Лилиан примерила это сверкающее нечто, эту серебряную чешую. Она выглядела в ней так, словно только что вышла из морских волн. ©

Платье из серебряной парчи мягко и изящно ниспадало с прямых плеч. Оно казалось узким и всё же не стесняло ее свободный широкий шаг. Спереди оно было закрыто, сзади имело глубокий треугольный вырез. В матовом синеватом свете сумерек Пат казалась мне серебряным факелом, неожиданно и ошеломляюще изменившейся, праздничной и очень далекой. ©

Я люблю, как Ремарк описывает женщин, а особенно - их платья. Он не просто говорит, что надето на женщине или какое платье она выбрала в магазине, он делает пошлый предмет одежды одушевленным, вполне даже живим. Он так говорит об умении носить платья, об отношениях женщин с ними, что начинаешь верить, что некая связь действительно существует. Ремарк предает платьям магическую силу, в каждом их описании есть что-то волшебное и мистическое, что будоражит чувства, пусть слегка, но достаточно для того, чтобы маленький сдвиг произошел внутри тебя и захватил часть тебя, как происходит каждый раз, когда в книге ты сталкиваешься с необычной, интересной, чарующей деталью.

Когда были получены первые платья, Лилиан не стала прятать их в шкаф. Она развесила их по всей комнате. Бархатное повесила над кроватью, а рядом с ним -- серебристое, так чтобы, пробуждаясь ночью от кошмаров, когда ей казалось, что она с приглушенным криком падает и падает из бесконечной тьмы в бесконечную тьму, она могла протянуть руку и дотронуться до своих платьев -- серебристого и бархатного, -- до этих спасительных канатов, по которым она сумеет подняться из смутных серых сумерек к четырем стенам, к ощущению времени, к людям, к пространству и жизни. Лилиан гладила платья рукой и ощупывала их ткань; встав с постели, она ходила по комнате, часто голая; временами ей казалось, что она в окружении друзей: вешалки с платьями висели на стенах, на дверцах шкафа… И продолжала свою призрачную игру.

© Э.М.Ремарк, Жизнь взаймы