С утра просыпаюсь на диване, после очередной ломки, с похмельем, со вкусом твоей кожи на своих губах. Я медленно вспоминаю эту ночь, ночь с воскресенья на понедельник, отрывки из диафильма. Ломофотографии, такие, чтобы с градиентом по краям. Такие, чтобы передавали весь спектр чувств и эмоций.
Я просыпаюсь и снова мечтаю о нашей собственной квартире. Чтобы в этот момент, в 7:23 по московскому, в понедельник, меня не будили шаги родителей, чтобы в эту самую секунду, когда сон еще пьет с реальностью за упокой ощущений, я чувствовала тепло твоего тела под своими пальцами - и никакой ебаной конспирации, никакой игры в прятки. Петтинг, и да, любимый, мне правда нравится эта долбаная мысль о том, что родители в соседней комнате видят 7-ой сон в 3:26 - и не знают, что их дочь зубами стягивает с тебя нижнее белье, не знают, наивные идиоты, что их дочь выпила полбутылки отцовской шикарной настойки.
И твое смущение реакцией на мои пьяные домогательства. Как это мило. Знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты испытывал тоже самое: головокружение от каждого прикосновения, тепло по артериям векторами от "А" до "В". Пункт назначения - легкие, в которых колибри-мерзавцы устроили альвеольную революцию.
Ты сказал, что ломать меня будет еще дней 10: бессонница, дрожь в теле, смена настроения, перепады температуры в организме. И мне плевать, если честно. Я брошу, обязательно брошу принимать эти проклятые наркотики. Брошу пить, словно сапожник.
Главное, чтобы ты был рядом.