я уже забыл.когда спал в последний раз.

денег не хватает на сигареты.

на алкоголь.

на презервативы.

в магнитогорске блядский холод.

пар изо рта похож на вязкие выхлопные газы.

сам себе стригу волосы в дешевом отеле.

под ногами бегают тараканы.

прячутся в моих отстриженных ебучих.

спасаются от холода.

шлюхи в дешевых шубах жмутся друг к другу под светом фонарей.

пар от только что выебанных пёзд поднимается к небу и щекочет боженьке ноздри.

может, снять одну, продать подороже?

идея выглядит привлекательной.

а вот шлюхи-не очень.

прохожу мимо.

возвращаюсь. в отель. к своим тараканам.

сегодня буду спать с насекомыми.



2007.лето.

это было лето, когда я думал, что в моих руках весь мир.

глупый.идиот.

это было лето, когда в моих венах впервые захлебнулся героин.

это было лето, когда я сам захлебнулся.

помню.как познакомился с ней.

у нее было самое смешное имя на свете.

и в общем-то она была француженкой, невесть как попавшей в Россию.

Клементина.

а я звал ее "Ma petite fée"

мы познакомились на манежной площади.

она гуляла под зонтиком и была такой хрупкой, что на пару секунд, когда я ее увидел, подумал - точно ветром снесёт.

я тогда гулял со своей подружкой.и всю дорогу она недоуменно спрашивала, куда мы идем.

а я ничего не слышал-брел, как покойник, за воздушным существом под зонтиком, невозмутимо шагающим 3м размером по московским мостовым.

подружка отвязалась от меня примерно на втором часу наших неразборчивых странствий

а я все шел-шел, видя перед собой только эти длинные светлые волосы, зонтик, тоненькую талию.чувствуя только запах ее духов.

до тех пор, пока не заметил ступеньки и, с криком, не рухнул почти что под ноги к моей богине.

это было так по-идиотски.словно бы из какой-то дешевой романтической комедии.

ну или хуевой провокацией.

выпускаю дым.закрываю глаза.

что там было дальше.

боже мой.

сейчас уже и вспомнить трудно.

закидываю голову.

звезды.

на ломаном я сказал француженке прямо из-под ее ног:

"Je suis désolé.Je suis tombé à cause de ce que vous avez éclipsé tout le monde autour."

она засмеялась.

от ее смеха я потерял сознание.

ну давайте, смейтесь, ублюдки.

вам даже не снилась такая любовь.

я очнулся в тени на траве.перед кремлем.рядом сидела Она.

читала какую-то романтическую дребедень.

наверно, меня сюда перетащили добрые люди, подальше с солнцепека.

придурки.лучше бы меня от нее подальше унесли.

ей-богу, еще раз засмеется-и я опять сознание потеряю.

я не смел шевельнуться.просто смотрел.она сидела полубоком.полностью в своей этой книге.не видела, что я, как распоследний придурок, смотрю на нее и улыбаюсь.

и сказать-то нечего.

я помню ее аккуратный носик, пухленькие, с капризным выражением, розовые губы, глаза, серо-зеленые.и еще эти руки.

художница? пианистка?

я только и мог, что извиняться.

я был влюблен настолько.что мой эгоцентризм отступил на самый задний план.

на глаза навернулись слезы.

"vous pensez probablement que je suis une mauviette?"

она вздрогнула, обернулась и спросила, пришел ли я в себя. я сказал, что уже давно, просто не мог до конца очнуться от ее красоты.она хлопнула мне какой-то брошюркой по лбу, обозвав подхалимом и льстецом.

я докуриваю остатки сигареты, закрываю окно и ложусь между двумя особенно милыми тараканами.

блядское одиночество.

блядское одиночество, Ma petite fée.

она была старше на полгода.

приехала в москву на каникулы, с родителями.

я сразу понял, что они сумасшедшие люди, раз приехали в россию на каникулы.

да еще и привезли с собой это создание.

мы встретились на следующий день.

наши отношения она называла не иначе, как un peu d'aventure.

она гуляла с родителями и я, подождав немного, схватил ее за руку и побежал.

от них.от всех.

ну не дурак ли?

родителям напоследок она крикнула, что будет поздно.и чтобы они не волновались.и еще что-то обо мне.но этого я уже не помню.

я вообще-то вел ее к себе домой.

тогда снимал квартирку на чистых прудах (ну то есть не я, а мои родители).

самое смешное, у меня даже в мыслях не было заниматься с ней любовью.

блять.я даже не смел подумать о том, чтобы надругаться над ее телом.

сама мысль об этом внушала мне к самому себе отвращение.

она попросила воспользоваться душем.

и я забегал по квартире. в поисках чистого полотенца и какой-нибудь свежей футболки.

пока она принимала душ, я бухнулся рядом с дверью в ванну, прислонившись спиной к прохладной стенке.

закурил.

не смея сделать лишнего движения.

встал, приготовил холодный чай.

нарезал фрукты.достал мороженое.в панике начал бегать по квартире.не зная, что делать.

забежал в спальню и остановился.

она сидела на моей незаправленной кровати, поджав ножки, в моей футболке. и грызла яблоко.большие глаза внимательно изучали стол, заваленный чертежами, с мокрых волос на простынь стекали капельки воды.

я бухнулся на пол-и смотрел на нее, не отрываясь, минут 5, пока мы оба не начали смеяться

скажу сразу: она меня не любила.даже не была в меня влюблена.

друг.мимолетное увлечение.русский дурачок, влюбленный по уши.

но это были мои самые счастливые дни, которые я когда-либо ощущал на своем ебаном эпидермисе.

я водил ее на крыши, чтобы она увидела московские закаты.спускались в подземку, где придумывали страшные истории о мутантах, несуществующих дверях и лестницах в другое измерение.я еще никогда не ел столько мороженого.а она любила шоколадное.мы носились по улицам, как дети.

она как-то раз меня поцеловала.наверно.в знак признательности.или просто потому, что мы долго стояли молча и смотрели друг на друга.и она подумала, что это было бы неплохо-поцеловаться.

хах.я тогда снова грохнулся в обморок.

а она смеялась над моей слабой центрально-нервной системой.

мы попрощались в Домодедово.

на последок я подарил ей самодельный самолетик, который мастерил по ночам, которые мы ни разу не провели вместе.

он был размером с ее ладошку, из дерева, выкрашенный в ее любимые цвета, белый, синий и зеленый.

она сказала, что вернется.

соврала, конечно

я жду ее.

до сих пор.

блять