Валерий Брюсов и Нина Петровская
Есть у Брюсова замечательный по изысканности венок сонетов "Роковой ряд". Сам по себе венок - это одна из труднейших поэтических форм, и не всякому удается совладать с ее жесткими правилами. Брюсову - мастеру стихотворения - потребовалось всего семь часов, чтобы создать в один день пятнадцать сонетов, составляющих этот венок, то есть, по подсчету самого автора, полчаса на сонет.
Каждое из стихотворений этого цикла посвящено реальным персонажам - женщинам, которых когда-то любил поэт. Но автор не раскрыл, кому посвящены стихи, зашифровав имена. Но в одном случае определить адресата не трудно. В рукописи восьмого сонета упомянуто подлинное имя - "Нина". Кого имел в виду поэт? Кто была та, про которую он спрашивал "Ты - ангел или дьяволица?" и о которой сказал так, как не говорил, пожалуй, ни об одной своей возлюбленной: "Ты - слаще смерти, ты желанней яда, околдовала мой свободный дух!"
Их отношения, длившиеся долгие семь лет, были известны всей литературно-художественной Москве. В жизни поэта они действительно сыграли заметную роль, но еще большее значение с трагическими последствиями имели для Петровской. В блистательном вихре московской жизни той поры Нина сразу стала играть заметную роль. Иначе говоря, пришлась ко двору московской богеме с ее увлечениями картами, вином, спиритизмом, черной магией и прочей чертовщиной и одновременно культом эротики, бурлившей под соблазнительным и отчасти лицемерным покровом мистического служения Прекрасной Даме.
В этот же период Брюсов мечтает предаться своему давно задуманному роману, который назовет "Огненный ангел" - "правдивую повесть, в которой рассказывалось о дьяволе, не раз являвшемся в образе светлого духа одной девушке и соблазнившем ее на разные греховные поступки"… Нина Петровская, по натуре противоречивая, чувственная, истеричная, склонная к экзальтации и мистике, как нельзя лучше подходила к образу главной героини романа. С нее Брюсов и писал свою Ренату. Это подтверждала и она сама. Он нашел в ней много из того, что требовалось для романтического облика ведьмы: отчаяние, мертвую тоску, оторванность от быта и людей, почти что ненависть к предметному миру, органическую душевную бездомность, жажду гибели и смерти.
Постепенно любовь для него превращалась в перегоревшую страсть. Он явно ее успокаивал, а быть может, осторожно готовил к расставанию. Тяжесть разрыва была невыносимой, и, чтобы бежать от мыслей о самоубийстве, Нина попробовала морфий. Вино и наркотики подорвали ее здоровье, врачи чудом вернули ее с того света. В один из февральских дней 1928 года Петровская открыла газовый кран в номере гостиницы, где жила. Мучительный, страшный эпилог ее жизни, длящийся многие годы, наконец оборвался. Ей казалось, что смертью она искупает всю жизнь, и, как Рената, умирая, говорила Рупрехту, так и она мысленно шептала: "Я тебе все прощаю".