Америка, как известно, страна свободы и свободных. По крайней мере, так думают американцы. На самом деле дела обстоят следующим образом. На следующий день после терактов 9.11.2001 в свои права вступило карательное правосудие. Вскоре вступил в действие антитеррористический законопроект, так называемый "патриотический закон", который позволяет властям останавливать подозрительных лиц практически в любое время, депортировать их, изолировать их в одиночных камерах, наблюдать за их корреспонденцией, прослушивать их телефонные разговоры, их связь через интернет, врываться в их дома и устраивать там обыск без специального разрешения, разрешён даже их арест без наличия соответствующего ордера. … Сотрудники правоохранительных органов ежегодно перехватывают 2 млн. телефонных разговоров. Добавим ещё, что примерно 400 млн. телефонных разговоров в год прослушивают работодатели, это около 750 в минуту. С 1990 по 1996 количество работников, за которыми наблюдают, выросло с 8 до 30 млн. человек. Вся электронная почта проходит через специальные фильтрующие программы, которые по особым ключевым словам пытаются найти что-то подозрительное. Агенты теперь имеют право потребовать у библиотекарей список книг, интересующих пользователей. В случае отказа предоставить подобный список, на работника библиотеки может быть заведено уголовное дело. Теперь федеральные агенты могут получать сведения о состоянии банковского счета и иную конфиденциальную информацию, даже не имея при этом выданного правоохранительными органами ордера либо разрешения самого пострадавшего гражданина. По меньшей мере 1200 иностранцев были тайно арестованы, из них 600 были посажены безо всякого суда, не будучи даже представлены судьям, и не имея права на услуги адвоката. К тому же, правительство намерено допросить около 5000 человек, в возрасте от 16 до 45 лет, приехавших по туристической визе, и вызвавших подозрения только потому, что они с Ближнего Востока. Хотя обычные американские суды вполне компетентны, президент Джордж В. Буш 13 ноября принял решение о создании военных судов, со специальными процедурами для осуждения иностранцев, обвиняемых в терроризме. Эти тайные процессы могут протекать на боевых кораблях и военных базах; приговор выносится комиссией, состоящей из боевых офицеров; для вынесения смертного приговора единодушие судей не является необходимым; вердикт обжалованию не подлежит; диалоги обвиняемого со своим адвокатом могут тайно прослушиваться; судебная процедура секретна, а результаты процесса могут быть преданы огласке лишь спустя десятилетия… Уполномоченные Федерального Бюро Расследования допускают, чтобы некоторых обвиняемых подвергали экстрадиции в дружественные страны с диктаторским режимом, чтобы местная полиция могла допросить их "грубыми, но эффективными" методами. Возвращение к пыточной системе открыто рекламируется со страниц "толстых" журналов. На канале Си-Эн-Эн, комментатор-республиканец Таклер Карлсон (Tucker Carlson) был предельно ясен: "Пытать - нехорошо, но терроризм - еще хуже. Поэтому, в некоторых обстоятельствах, пытка - меньшее зло". Стив Чэпмен (Steve Chapman) напомнил в "Чикаго Трибьюн", что такое демократическое государство, как Израиль, прибегает к пытке в 85% случаях задержания палестинцев. (7, 25)