Я была в состоянии приятного равнодушного спокойствия, жара качала меня в своих густых чадных волнах. Во рту приятно горчило и от жажды щеки и небо были сухи.
Мне нравились мои впалые щеки, натянутая на скулах и подернутая сизым дымом кожа, когда я сидела с полуприкрытыми глазами на нагретом солнцем бетоне. Нас было четверо: приятные друг другу юноши и девушки, немного опьяненные жарой, жадные до жизни. Влажный блеск его глаз, почти маслянистый, я едва различала из облака дыма выпускаемого сухими губами, давая односложные ответы на взволнованные отчего-то вопросы.
Подъехало такси и я, бесстрастно скользнув рукой в руку второго мужчины, крупного и внушающего доверие, встала с теплого бетона ступеней. Закружилась голова, и я в ореоле дыма и темных пятен, мешающих видеть, первая прошла к машине и томным усталым движением опустилась на заднее сиденье, откинув назад голову, прижимая пальцы к векам. Два мужчины сели со мной рядом, я была прижата к тому из них, что задавал вопросы с большим любопытством. Он был немного взволнован, когда я повернула голову в его сторону.
На лице я ощущала ветер, от него разметались по спинке сиденья волосы, на лицо набегали тени цвета темной карамели и лаванды, тонкая ткань платья дрожала, прижатая пальцами к коленям. Второй рукой я облокачивалась об окно и кисть под неестественным углом выгиналась в касании к ключицам.
Он смотрел на надломы моего тела и подрагивающее платье, на тяжелые темные веки и опущенные плечи. Я смотрела в окно, и потом только перевела взгляд на его крепкие красивые руки, на илисто-зеленые потеки вен у локтя, на повернутое в мою сторону лицо. Когда прощалась со вторым случайным знакомым, протягивала руку для пожатия, он проводил ее мучительно медленным взглядом и не спешил отодвигаться от моих тлеющих жарой бедер. Мне тоже не хотелось, чтобы он отодвигался. Близость была томительной, но томительнее были минуты, когда мы ехали, разделенные десятью сантиметрами и вздымающимися пенными волнами промелькнувшего горячечного желания.
Выходя, накрыл своей сухой узкой ладонью мою обветреную, я по привычке ее отдернула и отрывисто попрощалась. Он закрыл дверь, я отвернулась и подумала о том, что с ним рядом приятно было сидеть – и тут же мысли дернули и сорвались в другом направлении – о мимолетных летних встречах и тоскливых прощаниях.