Знаете, как душераздирающе сидеть напротив, нехотя вертеть ложкой по глубинам чашки с кофе, бояться что-то сказать.
Раньше любили, как идиоты, что, целуя, забывали все правила, о воздухе и мире.
А сейчас он теребит зажигалку, ждет, когда принесут счет или ждет, пока я что-то скажу, пока я разрежу лезвием вены этой грубой тишины.
Мы оба боимся это сделать первыми.
Потом мы идем по улице и говорим о новом, вроде бы руки держат друг друга, раньше кровь наша бы сразу меняла маршрут, она бы по общим путям текла, пересекалась. Сейчас сложно уловить его тепло.
Шепчу себе, что глупая, ведь знаю, что надо делать.
- Слушай, любить тебя мне обязательно нужно. Я тебя прощаю.
Тогда что-то сверкнуло в его небе глаз. А еще он даже плакал почти, прощенным будучи счастливчиком. И пускай простить его почти невозможно, я буду до конца нашего неведения любить его, как при первом нашем взгляде.

И они любили под глупые песни целоваться и пить.
Они были проще, чем все наивные мечты дошкольников
Думаю, такое счастье на этой Земле.
Одноклеточное…