и вот что ты мне предлагаешь? стреляться после таких звонков?
на дыбы подниматься? стихи штамповать конвейером?
ты звонишь мне, а значит, ты счастлив, пьян и здоров,
а мой номер, когда ты пьешь, мгновенно становится самым востребованным бестселлером.
ну а что остается мне? Переносицу зажимать и рот закрывать рукой?
отводить телефонную трубку от уха за километр?
чтобы ты не услышал, как накрывает меня прибой
всех морей из радиоволн голоса твоего у меня внутри, заштормивших внезапно от входящего, как от ветра.
ну а как еще? Я округляю глаза, когда имя твое в экран
птицей раненной долбится, а потом умирает на подоконниках моего сознания,
я считаю до трех, говорю себе: «Все нормально. Возьми просто трубку. впусти бедняка в свой храм,
на минуту, на две, а потом он сам добровольно уйдет в изгнание».
провожу по дисплею пальцем, произношу «Алло»,
и вот тут понеслись надежды на возвращение…
« - я хотел узнать как дела. вот, собственно, и все.»
(боже, Господи, дай терпения,
дай мне гордости не..
- а она тебя любит, милый мой?
а она по 4 часа отмаливает на службе грехи твои?
просит у Господа Бога за каждую букву твоего имени?
- любит. Вик, я ведь не молитвенник.
и вот что ты мне предлагаешь делать после таких слов?
мертвым голубем падать на сугробы твоих полученных сообщений?
да так падать, чтоб рифмами красными в кипенно-белый снег души твоей попадала моя кровь.
да так падать, чтоб каждое слово твое обнимать своей свернутой шеей.