в ночь со вторника на среду между 22 и 23 числом, я почувствовал, что снова люблю её - крышесносно, безумно, слепо,
невыносимо, убийственно, до опустошения, до удушья, до безмолвия, в затихающих осуждением парадных костюмах. до истерик
и разодранных в отвратительном крике изнасилуемого. я почувствовал, что люблю её. между вечерами и рюмками за принятие сухого закона.
я дотянулся до телефона и набрал совсем другой номер. гудки. на связи Питер. дождливый, прочувствованный, подгнивающий. Питер.
Лейбовиц. фактурные точечные снимки. стена фотографий из домашнего альбома. музей личных коллекций звучит слишком по еврейски.
правильные ракурсы и эта её/чужая женщина. я стараюсь не думать - какого это - фотографировать своих любимых людей в последний раз.
сердитый Кот устало щурит глаза и несколько картинно жалуется на жизнь, он голоден и его заставили прождать три часа - и, клянусь,
в этот раз я приехал вовремя. отстранено пытаюсь вслушаться, в конце концов, меня эта неделя добровольного затворничества изрядно вымотала,
и я неожиданно точно осознаю, что мне его не хватает. не так, как сейчас. не хватает тихих переругиваний в его деревянной комнате,
где стоит телескоп и нарисованы устрашающие схемы из курса анатомии. не хватает киданий подушками и тех моментов, когда я с хрустом
надламываюсь и начинаю говорить правду спустя сотни пустых кадров с тобой, после кошачьих историй и после того, как снова
почувствую, что я в порядке. это было так давно, и скорей всего просто останется в моей памяти, как нечто сокровенное.
потому что чем дальше, тем больше нас растаскивает по этой безбожной земле. и это неотвратимо.
- в Питер в феврале. какая там погода?
- представь, что тебя окатывает ледяной водой. которая бьет и бьет тебя, впиваясь в джинсы. под кожу. я вернулся с обморожением, потресканный
и в кровоподтеках. Питер в феврале - это самоубийство. дело в том, что у меня нет выбора.
мне кажется, что с ней я буду в безопасности. с чужой девушкой из Питера, которая ночевала в этой квартире летом и все ещё верит, что
можно что-то вернуть из того безумного напряженного времени, когда я встречался с Эм. люди с похожими драмами - это полулюди. "осколки
от снаряда". только бы успеть найти деньги на камеру и билеты, чтобы каждый день снимать, как полулюди улыбаются, когда остаются
ментально голыми, одинокими и болеющими. поэтому я не думаю о холодных пронизывающих ветрах Питера. я думаю о ощущении полумрака
и узнавании, теплом, одиноком, притягательном узнавании в её глазах - это распознавание своих.
браслет на запястье с табличкой "lucky", Лаки - как собачья кличка, появился у меня случайно. номер моего чека - 207 и я не верю в лотереи, честно
говоря, никогда не верил. он слишком приятно обхватил кожу, я почти не слушал то, что мне говорили. я просто сказал - беру.
и хотя я совершил на днях тот ещё флэшбэк, "оно" стивена кинга меня огорчило. Пеннивайз.. я ожидал нечто большего от Боба Грэя, чувак,
гораздо больше, чем космическую лапшу на ушах. Билли перетягивает всю симпатию из-за Джорджи, но мой любимый персонаж - это Ричи.
би-бип, Ричи. это офигенская книга. я помню квартиру из общежития, когда Рэй лежал совсем рядом и читал мне первую главу вслух,
и это было так давно, боже, семь лет назад? восемь? я свихнулся, когда увидел эту книгу на прилавке. я шел пропивать свою стипендию,
а теперь у меня ещё одна причина напиться.
" В одной руке у него была связка воздушных шариков. В другой он держал ножку младенца, похожую на цыплячью лапку. На каждом шарике было написано: «ОН ПРИШЕЛ ИЗ ДРУГОГО МИРА».
— Скажи своим друзьям, что я последний из умирающей расы, — сказал он ухмыляясь и спустился за ней по ступенькам крыльца. — Я единственный уцелел на погибшей планете. Я пришел сожрать всех женщин… и изнасиловать всех мужчин… и научиться делать мятные жвачки! И танцевать твист!"