Прошлое неумолимо утекает сквозь пальцы, словно песок, рассыпанный судьбой. Ты оглядываешься назад, в темноту за своей спиной, в душу, желая увидеть хоть что-то, что оправдало бы тебя.
Глупости. Нихрена. Сколько ни ищи, оправданий не найдёшь.
Протухшие боги, которым ты молился и в которых верил, навсегда канули в прошлое. Ведь ты разочаровался в них, разочаровался потому, что когда тебе нужна была помощь, ты не получил её. Теперь ты сам по себе, и тебе это нравится.
Прошлые кумиры, на которых ты смотрел с восхищением, сдохли в своём собственном дерьме. Что ты чувствовал, когда они умирали? Радость, гордость от того, что эти ублюдки мертвы, а ты жив. Как бы ты въебал им, сраным буржуям, в их мудацкие холёные морды. Но жизнь наёбла их за тебя, и ты счастлив.
Прогнившие насквозь, использованные, словно гондоны, друзья, которым ты верил, которых, блядь, любил, отвернулись просто потому, что ты им стал неинтересен. Ты смотришь на них, и в сердце боль сменяется тихой ненавистью. И от себя становится противно, ведь, если эти хуесосы позовут, ты прибежишь, отчаянно веря в счастье. Но, слава убожеству, не зовут - и не надо.
И у тебя нет искромётно-убойных историй, ты не будешь смеяться над тупыми шутками, и не будешь говорить псевдо-сопливую розовую хуйню знакомому, чтобы создать видимость блядской дружбы.
От чувства ненависти в душе становится страшно. Ты идёшь среди толпы и всё, о чём ты можешь думать, сводится к простому-очевидному: "Пиздабольные бляди, дегенерировавшие козлы. Потребители собственного говна, не способные унять свой страх и как следует въебать жизни и начальству. Вшивые мудилы с отрешёнными лицами, единственное, что вам остаётся - сдохнуть и стать навсегда забытыми".
" Да ебись всё конём", - думаешь ты и уходишь со сцены, чтобы как следует вдуть судьбе и, наконец, побыть наедине с сами собой, забывая о тех, кому ты безразличен, кто тебя ненавидит и презирает.
" Пока, ублюдки".