здравствуй, небо.

теперь, наверное, так модно - уставать улыбаться,

носить коричневые угги, любить худеньких девочек.

ни одного пропущенного звонка и вообще звонка - это ты.

у меня все хорошо. это так говорят, чтобы не говорить.

а у тебя? - это так спрашивают, а потом не читают ответ.

здравствуй, небо.

мне бы только достать холодными руками

до синих пятен на твоем лице, и тогда, может, перестану

стонать в стену, повторять вторники. теперь так модно -

докапываться до тебя, ковырять больные белые глаза.

все розовощекие мечты свихнулись от горя, город больше

не видел нечаянных детских глаз. да, я не ангел, ты не ангел,

все мы не ангел. то ли поручни неудобные, то ли руки не те.

боюсь одна, бьюсь, но никак не могу набрать в рот слова,

наврать губами про косинусы, нацарапанные внутри.

выборочная память не умеет выбирать. я так решила сегодня утром.

трогательные люди иногда даже трогали за ладонь, просили не дышать на сердце

и вообще не дышать… во сне искала четыре буквы, мама.

слышала, как луна мечтала быть худенькой, а они ей все:"полная", "полная".

здравствуй, небо.

как много таких привет, на которое хочется ответить пока.

все по-прежнему: яхорошоаты, утро так и не научилось рано просыпаться,

мальчики любят все тех же худеньких девочек. их легко сломать, опустить в чай.

лучше уйти по-английски, когда без слов. чем по-русски, на хуй.

нет, не понимаете. вы же не простужены.