я просто не знаю уже
должен ли я позвонить? набрать незнакомый номер. даже когда я писал, что помню твой, потому что ты особенная, я прятал глаза, потому что лгал. эта дырявая несовершенная память не оставляет мне альтернативы. цифры стираются, как и имена, как лица. даже на фотографиях, где ты улыбаешься.
просто я знаю, что ты сейчас с теми, кого ты хочешь. кого ты выбрала. так почему же твоё последнее сообщение об одиночестве, но господи, я никогда не привыкну к твоей беспардонности и это больше было похоже на попытку эгоистичного ребенка утянуть у другого одеяло. послушай, я был вынужден, я был вынужден защищаться, небо падало и я, погребенный, не мог протянуть тебе свою пустую ладонь, позволить своим мыслям обнять тебя всю, такую воображающую себя циничной, на снаффе или на спидах или попросту - кофеине. моя француженка.
мне трудно с тобой с/мириться. мне больно от твоих слов, они жгут мне внутренности, а я слишком редко тебя вижу, чтобы привыкнуть к проводу на оголенной коже. даже тогда, когда мы встретились впервые и ты случайно оставила на мне ожог от зажженной сигареты, как будто сотни пчел сосредоточились на микроскопическом участке моей кожи - так с тобой. мне с тобой.
просто я не то что тебе нужно, как когда-то было. всё меняется, а мне слишком трудно цепляться, ведь ты не считаешься с моей гордостью, а я не выношу конкуренции. я раскрывал ладони и разбивался, потому что терял тебя. раз за разом терял тебя на месяцы, на годы, на знаки. я не переставал гадать, вернёшься ли ты и если вернёшься, то кем и что же мне делать, когда я совершенно другой и не смотрю твоих фильмов, не знаю, что сейчас в твоем плеере и что в моде, от меня не несет сигаретами, чужими ладонями, лондоном или калифорнией. я плохо выгляжу, надолванный и беспокойный, а за окном так темно после удушья - небо почернело и падает дождь и ветер такой обрывистый, что кажется, унесет меня с этой пятиэтажкой, как элли.
у меня остаются обрывки очевидцев - о том, что кажется видели тебя на днях или о тебе говорили, что ты была с ним и кажется, у тебя не то потоп, не то просто какой-то бедлам, херосима ли или трагедия в новом орлеане.
сердечной мышце так больно, что можно рыдать от нежности.
я всегда приезжаю, стоит тебе позвать. но если это сделаю я, если мне хватит на это смелости, если так перестанут трестись руки, ты придешь?
ты придешь, если я скажу, что ты мне нужна сейчас?
те, кто остается, знаешь, те, кто находит в себе силы остаться
tu me manque