Я совсем не помню, как зашла домой, переоделась, смыла макияж и уснула, - так сильно я хотела спать. К счастью, сегодня у меня был абсолютно свободный день. Папе я сказала, что буду только вечером.
За долгое время мне удалось наконец выспаться. Проснулась около 2 часов дня, тем самым нарушив свой личный принцип о запрете на «сон бездельника».
Еще догорали остатки сна, а мои губы расплылись в блаженной улыбке. Стоял чудесный солнечный день, золото лучей отражали висящие на стенах фотографии. Они были разные: большие и маленькие, цветные и черно-белые, студийные и бытовые. Те, которые вызывали в моей памяти ощущение беспредельной радости и тепла воспоминаний. В центре висела наша общая с мамой и папой фотография на кухне в коммуналке. Каждый раз, когда я смотрела на нее, в моей голове проносились небольшими роликами связанные с ней события. «Моя девочка, - мама гладила меня по волосам, - какое счастье, что ты у меня есть. Я очень люблю тебя». Тогда, я помню, папина сестра принесла удивительную для меня, такой маленькой, вещь - фотоаппарат. Так произошло мое первое с ним знакомство. Мы попросили сфотографировать нас. Мы с мамой сидели слева, папа на другой стороне. У каждого в руках кружка с чаем. Я помню, что никак не могла заставить себя не смеяться. Мама прижимала меня к себе, совсем не ругала, а наоборот, смеялась вместе со мной. А папа любовался нами. Было так хорошо! Я ела сушки, которые очень любила. Мама иногда шутила, что меня можно только сушками и кормить – буду на седьмом небе от счастья. На этой фотографии я сидела с любимым лакомством во рту. Мама обещала, что обязательно сделаем еще снимок на мой день рождения. Но этому не суждено было сбыться. Мама вскоре умерла, не дожив до этого дня буквально месяц.
День маминой смерти я помню в деталях. С утра она отвела меня в школу, как всегда, поцеловала на прощание и пошла в магазин: вечером приезжал ее дядя из Ленинграда. Весь день она ходила веселая, что-то готовила. Папа был в командировке, и ей пришлось ехать на вокзал самой, но это никак не омрачало ее радости. Она оставила меня с соседкой. Поцеловала. В последний раз…
Ее убили. Напал какой-то ненормальный. И убил. Ради жалкой суммы в ее кошельке.
Дядя звонил в панике.
- Где Настя? Я уже третий час на вокзале стою, третий!
Мы не могли найти ее. Я плакала всю ночь. Не знала, как позвонить папе. А к утру маму нашли. Где-то в подворотне, холодную, с гримасой ужаса на лице.
Папа приехал на следующий день, как ему сообщили. Прошли похороны. Я, папа, несколько соседей и мамин дядя – таким составом мы провожали ее. Я не могла поверить в то, что тот поцелуй был последним. И до сих пор не могу.
Из воспоминаний меня выдернул телефонный звонок.
- Ну слава Богу, она взяла трубку! – это был папа. – Соня! Когда это ты спала до двух, девочка моя?
Я улыбнулась.
- Па-а-а-апочка! Я так рада тебя слышать. Я соскучилась.
- А я как соскучился! Я звоню тебе часов с 11! Уже готов был ехать за тобой! – послышался хриплый смех. – Эх…мог бы, обязательно приехал.
- Пап…
- Ладно. Ты мне вот что скажи: ты когда приедешь? Я заказал пирожные и кофе из нашей любимой пекарни! Хочу отпраздновать то, что у тебя свободный день и ты выспалась. И даже не говори, что мне нельзя: я только что спросил у старины Смита, мне разрешили.
- Пап, я тебя обожаю!! – я перешла буквально на крик от восторга. Давно мы так не «пировали». – Дай мне 2 часа, и я буду у тебя.
- Ну ладно, Катюш. Я тебя жду!
Отключившись, я увидела, что у меня и вправду 5 пропущенных (м-да, как же я крепко спала, что не слышала) звонков от папы и одно сообщение.
«Спасибо за вечер. Как проснешься – дай знать. Дэвид».
Я почувствовала тепло в каждой жилке.
- По-моему, ты втюрилась, дорогая, - сказала я себе, глядя в зеркало.
И почему-то я совсем не сопротивлялась этой мысли. Почему?..