В средние века сожгли бы меня, теперь жгут всего лишь мои книги.
Всякое приспособление есть частичная смерть, исчезновение частички индивидуальности.
Гомосексуальность, несомненно, не преимущество, но в ней нет и ничего постыдного, это не порок и не унижение; нельзя считать ее и болезнью; мы считаем ее разновидностью сексуальной функции, вызванной известной приостановкой сексуального развития. Многие лица древних и новых времен, достойные высокого уважения, были гомосексуалами, среди них — ряд величайших людей… Преследование гомосексуальности как преступления — большая несправедливость и к тому же жестокость.
Иногда сигара — это просто сигара.
Кастрационный комплекс — это самый глубокий бессознательный корень антисемитизма, потому что еще в детстве мальчик часто слышит, что у евреев отрезают что-то, — он думает, кусочек пениса, и это дает ему право относиться с презрением к евреям.
Любовь и работа — вот краеугольные камни нашей человечности.
Мы никогда не бываем столь беззащитны, как тогда, когда любим и никогда так безнадежно несчастны, как тогда, когда теряем объект любви или его любовь.
Мы не всегда свободны от ошибок, по поводу которых смеемся над другими.
Нет ничего дороже, чем болезнь и ее игнорирование.
Ничто не обходится в жизни так дорого, как болезнь и — глупость.
Остроумие — это отдушина для чувства враждебности, которое не может быть удовлетворено другим способом.
Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации.
Первым признаком глупости является полное отсутствие стыда.
Психоанализ снимает с пациентов невольный статус объекта и вводит их в действие в качестве авторов, способных к ревизии своей собственной жизни.
Психоаналитический путь раскрытия истины — это путь «свободного ассоциирования», на который соглашается пациент. Это заставляет пациента, с одной стороны, признать неприятные истины, но, с другой стороны, обеспечивает свободу слова и выражения чувств, которая едва ли имеется в жизни.
Религия — общечеловеческий навязчивый невроз.
Сновидения — это королевская дорога в бессознательное.
Техническая экспансия человечества является сублимированным, то есть принявшим культурно приемлемые формы, садизмом.
Человек рождается не в полной мере, так как часть своей жизни он проводит как бы в теле матери, погрузившись в ночной сон.
Человеку свойственно превыше всего ценить и желать того, чего он достичь не может.
Шутка делает возможным удовлетворение похотливого или враждебного инстинкта, несмотря на препятствие на его пути.
Шутка позволяет нам использовать нечто смешное в нашем враге, что мы не могли бы в силу неких препятствий высказать открыто или сознательно. Шутка подкупит слушателя приманкой удовольствия, чтобы он не углубляясь в проблему принял нашу точку зрения.
Я верю в бородатых мужчин и длинноволосых женщин…
В целом ряде случаев влюбленность есть не что иное, как психическая захваченность объектом, диктуемая сексуальными первичными позывами в целях прямого сексуального удовлетворения и с достижением этой цели и угасающая; это то, что называют низменной, чувственной любовью. Но, как известно, либидинозная ситуация редко остается столь несложной. Уверенность в новом пробуждении только что угасшей потребности была, вероятно, ближайшим мотивом, почему захваченность сексуальным объектом оказывалась длительной и его «любили» и в те промежутки времени, когда влечение отсутствовало.
Голос интеллекта тих, но он не устает повторять — и слушатели находятся.
