05 мая 2010 года в05.05.2010 22:56 5 0 10 1

Я напишу роман «Холера» и плюну в мертвого Камю.

Напишу «Смерть взаймы» – и это будет плевок в Ремарка.

Сотни тысяч страниц, написанных моей рукой, о которых будут знать только четыре человека, будут шелестеть своими обиженными жалобами, вымученными буковками, изнасилованными словами, выплаканными жидкими слезками.

Мои книги будут стоять стройными рядами на полках магазинов и набрасываться на каждого входящего острыми когтями слов и тугими буквенными кишками.

Мои письма будут хранить в музеях.

Ночью белый лунный свет растекается по мне, как разбитое яйцо, холодом и влагой, а огромные розовые химеры стонут под окнами. По ним стекают капельки жирного маслянистого пота. Они с Гюго когда-то вместе пили по ночам. Сейчас они старые, жалкие и дребезжащие. Гнилыми желтыми зубами кусают мою одежду и мои ноги.

Я не хочу никого любить.

Я не устала.

Я не задыхаюсь, - я стала зелеными морскими водорослями. Вы будете любить меня такую? Или станете оплакивать и отпевать – на коленях перед толстолицыми попами, таращащими глаза от жалости?

Прийдете на мои похороны, если я умру в двадцать? Или в восемьдесят. Приходите: на поминках будет cognac и gâteau au chocolat. И сгорбленные женщины в черных платьях, которые будут рады за меня.

Я состою из грубости, зависти и белой рассыпчатой пудры. Больше нет ничего: ни пустоты, ни сарказма, ни глупости. Я впереди всей планеты.

Девушка с волосами, отлитыми из бронзы подарила мне коробку пирожных и утомленно посмотрела из-под тяжелых (чугунных) ресниц. «Оля, я ненавижу этих шлюх». Нам можно их ненавидеть, ведь мы и сами такие. Только молчим больше. Я съела пирожные с жирным сливочным кремом поздно вечером, думая о том, кто целует сейчас волосы этой тонкой бронзовой девушки, кто обнимает ее скульптурные плечи.

Пятый, одиннадцатый, двенадцатый день весны. Тает серый снег.

Смеются пустые глазницы, выеденные дымом и отчаяниями.

Поезд, груженый жертвами ударов моего ножа, тащится на север, туда, где холодно и не так слышен запах разлагающихся трупов. Вагоны еле ползут за паровозом, выпускающим изо рта пенящиеся дымовые тучи.

«Скоро все кончится, потерпи, потерпи, родная»

Комментарии

Зарегистрируйтесь или войдите, чтобы добавить комментарий

Новые заметки пользователя

SLEEPYHEAD — Стань моей птицей

8

Отец

А мой отец- это лес, темно-зеленый сосновый лес, плечами упирающийся в небо, подмигивающий маслянисто-желтым солнечным глазом. Корнями он...

7

Мама

В тесной комнате ищу в вещах следы маминых прикосновений, запах ее ладоней. Ее ладони- они знаешь какие? Еще немного растресканные от зи...

8

Августейший май

Твои зрачки, как спелые вишни в саду моей бабушки, влажно блестят на солнце. (Август, и облака в небе как потеки молока на выцветшей гол...

9

Анатолий Мариенгоф, Когда я вернусь домой сегодня вечером, вы будете лежать на моей постели, на узком красном матрасе. Я лягу с вами ря...

8

12 мая

Двенадцатая ночь мая, Нагая, Восседает во главе рая, Взирая, Как я умираю.

10

Летний

Я была в состоянии приятного равнодушного спокойствия, жара качала меня в своих густых чадных волнах. Во рту приятно горчило и от жажды щ...