Это был потрясающий праздник. Один из тех немногих, когда я отдыхала. Я могла пить, но всегда была в трезвом состоянии. Меня никогда не прельщала перспектива проснуться на следующий день с больной головой и непонятным пробелом в памяти. Наверное, у меня всегда был страх потерять приятную часть своих воспоминаний. Они в этом омуте памяти занимала очень малую долю, поэтому ценились на вес золота.
- Кто не желает ехать домой – милости прошу! – именинница была навеселе, поэтому предлагала всем остаться спать на крыше.
Было уже 5 утра. Многие гости уже давно разошлись. Мы с Дэвидом сидели за столиком около стеклянного балконного заграждения и смотрели на эту уморительную сцену.
- Это же гениальная идея! Вы не представляете, как круто спать на крыше!
- Иви, крошка, пойдем спать, - мама взяла ее под руку. – Я очень устала, а без тебя спать не смогу, моя девочка.
Ив упиралась, но вскоре стала прощаться со всеми оставшимися:
- Мои милые, - она обращалась к нам с Дэвидом, - вы так хорошо смотритесь вместе! Я не могу придумать образ, еще круче подходящий тебе, Дэйв.
Она притянула его к себе, крепко обняла и прошептала:
- Она невероятная девушка, братишка. Лучшая. Советую тебе довезти ее домой.
Сказала она это шепотом, но я все слышала. Ивэнна многозначительно посмотрела на него, засмеялась и переключилась на меня.
- Моя дорогая Кэт! Я тебя люблю, - она обняла меня. – Я верю, что все будет хорошо, слышишь? Все, а теперь спать. Удачно вам провести время, !
Она пошла по направлению к входу в квартиру, напевая что-то из своих последних песен.
Мы сидели, укутавшись в пледы. Хоть в Городе Ангелов было жарко, ночи все равно были прохладные. Внизу уже ездили машины, люди неспешно шли на свои работы, а у нас наверху официанты только убирали остатки огромного квадратного торта – огромной копии последнего диска Ивэнны, выпуск которого был приурочен ко дню ее рождения. Дул легкий ветер, вдалеке теплился огонек рассвета. Царствовала совершенная тишина. Мы слушали окружающие нас звуки. Я любовалась разрастающимся заревом. Через какое-то время к нам подошла мама Ивэнны и сказала, что пора ехать домой. Мы поблагодарили ее за вечер и спустились вниз.
Дэвид предложил меня подвезти, т.к. понимал, что мне совсем не хочется в таком сонном состоянии садиться за руль.
- Прекрасная ночь.
- И не говори. Ив молодец, так все организовать…
- Ты устала?
- Есть немного. Я в принципе мало сплю.
- Ты постоянно работаешь?
- Да. Каждый день практически. Каждую ночь, если быть точной, - я вздохнула. - Если у меня есть свободное время, то провожу его у папы.
- Он далеко живет?
- Да нет. В Центральной больнице нашего чудесного города.
Дэвид резко посмотрел на меня.
- Он болен?
- Да. Рак. Четвертая степень.
Отчеканенные слова. Жесткие и страшные.
Дэвид молча смотрел в лобовое стекло. Его красивые руки обнимали руль, а пальцы отбивали чечетку. Было видно, что ему не по себе.
- Понимаешь, Дэвид, самое страшное для меня в этой ситуации – это то, что я вообще ничем помочь не могу. Я работаю словно машина какая-то, - я остановилась, чтобы набрать воздуха в легкие, зачем-то всплеснула руками, - пытаюсь себя уверить в том, что у меня получится его вылечить, а …
Я замолчала. Несколько секунд мы оба смотрели на расплывающиеся розово-красно-золотые краски на горизонте. Дэвид прижал меня к себе и поцеловал меня в висок.
- Я понимаю, что говорить «все будет хорошо» в таком случае – глупо. Но я хочу, чтобы ты знала: ты чудесная. Мой номер у тебя есть. Если вдруг тебе срочно понадобится моя помощь – ты можешь звонить мне в любое время дня и ночи. Я серьезно. Абсолютно, - он снова приложил губы к моему виску. – Я с тобой.