endlessly

Лошадь
сказала,
взглянув на верблюда:
" Какая
гигантская
лошадь-ублюдок".
Верблюд же
вскричал:
" Да лошадь разве ты?!
Ты
просто-напросто —
верблюд недоразвитый".
И знал лишь
бог седобородый,
что это —
животные
разной породы.

Владимир Маяковский

"Я люблю одиночество! "
" Я люблю одиночество! "
В этом крике — души нагота.
Одиночество любят от боли,
но от радости — никогда.
Тишину одиночество дарит,
избавляющую от обид.
Одиночество не ударит,
Одиночество не оскорбит.
Одиночество понимает,
как мужчина не сможет понять.
Одиночество обнимает,
как мужчина не сможет обнять.
Но на голые нервы надето
платье —
всё в раскаленных крючках!
" Я люблю одиночество! "
это
" Мне не больно!" —
под пыткой кричать.
А ведь больно,
так
Господи, больно,
что прижать бы к себе хоть кого,
Одиночество любят тем больше,
чем сильней ненавидят его.
Прокричать ненавистный
подстрочник, застрявший в груди:
" Я люблю одиночество! "
" Я люблю одиночество!" —
А потом прошептать перевод,
беззащитное: "Не уходи! "

Евгений Евтушенко

Ты стояла такая родная
И далекая рядом со мной,
Безнадежно чужими больная,
И казалась какой-то чужой.

Не моя, но со мной в это утро,
Улыбалась, смеялась, ждала,
Но душою грустила, как будто
Виновата, что не сберегла.

Потеряла, забыть не сумела,
А другого найти не смогла,
Может просто и не хотела,
Может просто надеждой жила.

Улыбалась, чуть плача, наверно,
Где другой улыбнуться не смел,
О последнем, а может о первом —
Том, который сберечь не сумел.

Вова

расскажи мне, кто тебе снится по субботам.
да, именно по субботам, в тот день, когда не хочется просыпаться.
расскажи, кому ты пишешь без каких-либо признаков пунктуации,
но с такой нежностью, на которую был не способен ранее.
ее наверное, зовут аня.
по-моему, это самое милое имя из всех существующих.
она, наверное, лучше всех твоих бывших и будущих,
она, наверное, не курит и не напивается по вечерам.
не слушает рок и, как ты говоришь, прочую дрянь.
не пропускает занятия в универе,
просыпается в шесть утра,
чтоб сварить тебе кофе, пока ты еще в постели.
или выжать апельсиновый сок.
она, наверное, любит тебя без памяти,
да и ты ее, что вполне возможно.
и поэтому подбираешь слова, чтоб не ранить ее.
не дай бог.
она не нарушает правил дорожного,
и ты ставишь ее всем в пример.
тебя не убьет зима, ты ведь не одинок.
ты ведь не одинок, куда уж мне.

Я не любил её, мне просто было в кайф,
Когда она сопела мирно рядом,
И провожала по утрам влюбленным взглядом
Я не любил ее, мне было хорошо, Ни одиночества с ней не было, ни скуки.
Мне было по фигу их сколько там ещё, Но мне не нравились на ней чужие руки.
Я не любил её, но помнил всё о ней: Любимые цветы и тон помады,
Всех тараканов в голове и всех друзей. Зачем-то мне всё это было надо.
Я не любил её и никогда не врал, Я тормозил её — малыш, всё несерьёзно.
Рассказывал, когда и с кем я спал,
Но сам боялся на щеках увидеть слёзы.
Я не любил её, меня манила страсть,
Когда шептала: «Хочешь, рядом буду?»
Да, я боялся сдаться и пропасть,
Когда скользили ниже её губы.
Я не любил её, но слушал её пульс,
Пытался отогреть её ладони.
Когда она теряла верный курс,
Я возвращал её настойчивым: «Родная…»
Я не любил её, мне нравился в ней шарм,
Улыбка и ямочки на пояснице.
В попытках отыскать, где мой журавль,
Я называл её «моя синица».
Я не любил её?

Девочка гордо ступает по улице,
Звонко стучат ее каблучки,
Девочка мается, девочка хмурится,
Сердце полно неизбывной тоски.

Есть ли любовь на земле беззаветная?
Есть ли та ласка желаннейших рук,
Сердце горящее и сердце согретое
Пламенной страстью в сплетении губ?

Есть ли любимые взгляды манящие,
Есть ли объятия сильнее разлук?
Есть ли те души друг к другу стремящиеся
Чрез расстоянья и горечи мук?

Девочка гордая, девочка смелая,
Звонко стучат ее каблучки,
" Что же мне делать, ах, что же мне делать" -
Сердце молило у грозной тоски.

Тебя обманули, тебя предавали,
Тебе говорили - "люби, ну, давай!",
А сами губили, а сами бросали,
Так будь же ты сильной - в ответ не предай.

Тебя обнимали, тебя целовали,
Пленяли горячие очи твои,
А сами губили, а сами бросали,
Как будто и не было вовсе любви.

Так будь же ты сильной, будь непреклонной,
Пусть звонко стучат твои каблучки,
Умей покоряться, но быть непокорной,
И сердце спасать от гнетущей тоски.

Девочка смелая, девочка чистая,
С сердцем как пламя, с великой душой,
С взглядом глубоким и ярко-лучистым,
Будь же такой, оставайся такой.

Вова

ничего не бойся.
эта осень тоже пройдет, не успеешь и глаз сомкнуть -
город выдохнет туманный тягучий смог.
по-хорошему надо брать себя в руки и просто гнуть,
гнуть свою линию, а не складывать их в замок.

ничего не жди.
рвись наружу/по швам/с петель,
покупай билет на ближайший, учись летать,
закрывай за собой все двери и оставляй
кофе/чайник/постель
без сожаления – остывать.

ни о чем не жалей.
не оглядывайся, не множь печаль
все, что было – не промах, а лишь урок
не ищи виноватых и не руби с плеча
даже у приговоров со временем истекает срок

ничего не проси.
не смотри с надеждой наверх – никого там нет
если вокруг светло – это Ты излучаешь свет.
если Бог и живет, то лишь у Тебя внутри
это не я
это Он с тобой
говорит.

почти полночь. и все бы ни к черту, да только голос дрожит
знаете, так бывает, когда подкатывает этакое nostalgie
верите, так бывает, когда дождь по проспектам бежит
когда, задевая прохожих, понимаешь, как коротка жизнь

ведь тебе скоро стукнет 20, затем 30-ник, затем 60
будешь сидеть за пряжей, а в голове: вот бы вернуться назад
увидеть его впервые, увидеть его глаза
но ты кивнешь головой – и вновь перемешаются числа и адреса

почти полночь. и все бы ни к черту, да только голос дрожит.
знаете, так бывает, когда подкатывает этакое nostalgie
и так хочется плюнуть на гордость, обиды, расплакаться от души
набрать телефонный номер, услышать: «глупая, ну что ты? дыши»

только не захлебнись. только подумай, ты как без него живешь?
взгляд на экран полминутно, на каждый шорох в коленках дрожь?
и почту по сто раз в день проверяешь, пока с работы вернется ждешь?
да куда ты его отпускаешь? боже.
ты без него умрешь.

Похоже, мне снова грозит одиночество.
Что хуже всего — с виду все замечательно!
Но мне возвращать тебя больше не хочется.
А стало быть, хватит, — прощай окончательно!

Похоже, теперь разошлись наши улицы.
Что хуже всего — ты быстро оправишься!
А мне теперь некуда, милая, сунуться,
Но все же я счастлив, что ты собираешься.

Какие с тобою мы все-таки разные!
Что хуже всего — мне казалось, похожи мы.
Но как же ты лихо царапала фразами,
Пока я молчал, и мне думалось — дожили.

А впрочем, я рад: ты не лучшее общество.
Я, знаешь, и сам бы ушел. Обязательно!

Но снова внутри у меня одиночество,
И хуже всего — с виду все замечательно.

Ира Ахова

Не роняйте себя, если вам изменили,
Если жгучий обман вас хлестал по щекам.
Не роняйте себя, если вас опалили,
Клеветой, наговором по ногам и рукам.

Не роняйте себя, если вы оступились
И никто не успел вам подставить плеча.
Не роняйте себя, если вы заблудились
И не светит в ночи ни звезда, ни свеча.

Не роняйте себя, если вас позабыли,
Если ваше тепло не смогли оценить.
Не роняйте себя, если вас раздавили,
И, казалось, надежду порвали, как нить.

Не роняйте себя, если мало добились,
Если ваша казна оказалась пуста.
Не роняйте себя, если двери закрылись,
И несносной покажется тяжесть креста…

Не роняйте себя, если сердце разбили,
Если предали вас не щадя, не любя.
Не роняйте себя, если вас уронили.
Поднимите себя! Поднимите себя!

Такая жизненная полоса,
а, может быть, предначертанье свыше.
Других
я различаю голоса,
а собственного голоса
не слышу.
И все же он, как близкая родня,
единственный,
кто согревает в стужу.
До смерти будет он
внутри меня.
Да и потом
не вырвется наружу.

Роберт Рождественский

Теперь не я, а ты на меня смотришь,
С тоской и грустью опуская взгляд.
Зачем любовью дружбу портишь?
Ты веришь в то, что не вернуть назад!

Теперь, как я, ты нежно замираешь,
Заламывая пальцы сильных рук,
На мой вопрос плечами пожимаешь,
Растерянный и полный жутких мук.

Теперь не я, а ты часами меня ищешь
И ждёшь под дверью, от тоски скрипя.
Дрожащею рукой мне письма пишешь
О том, как не нужна тебе весна.

Послушай, может, так не стоит?
Я равнодушна, ну и что с того?
Никто меня теперь не беспокоит.
А от тебя и вовсе мне смешно!

Не обижайся, ну чего ты хочешь?
Неужто мир теперь похож на ад?

Ах, глупый, ты зачем так нежно смотришь,
С тоской и грустью опуская взгляд?

Татьяна Красильникова

А мы так много не успели.
Мы не успели посидеть на весенних лавочках, и послушать как поют птицы.
Мы не успели с тобой сходить в кино, на последний сеанс.
Мы не успели сделать фотографию на память, с твоей трехлетней сестренкой.
Ты успел разлюбить,
а я успела еще больше полюбить.

И ничего не остается, кроме как пройти безразлично мимо
Пряча расширенные зрачки и дико дрожащие руки.
И внушать себе «девочка, ты не тряпка, ты самая сильная…»
А внутри что-то рвется, будто тушат о сердце окурки.

Казалось, еще недавно, я спешила к тебе в объятия,
Ты говорил, как скучаешь, и что рядом со мной теплее,
А теперь прячем взгляды, и поливаем друг друга молчанием,
Знаешь, я с каждым днем понимаю, что не найду никого роднее.

Я не плачу по тебе, ох, я не плачу,
Слезы вышли уж давно, и свет погас.
Милый мальчик, мой любимый, милый мальчик,
Не увидишь больше взгляд влюбленных глаз.

Не пойдешь со мною в яркий, шумный город,
Не обнимешь, не согреешь, не прижмешь.
Без тебя сначала холод, только холод,
Впрочем, ты и сам когда-нибудь поймешь.

Я не плачу по тебе, ох, я не плачу.
Слезы кончились, прошли, мой милый друг,
До свиданья, мой любимый, милый мальчик,
Уносящий вдаль тепло любимых рук.

Вова