endlessly

А ты думал — я тоже такая,
Что можно забыть меня,
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.

Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе странный подарок —
Мой заветный душистый платок.

Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенным чадом —
Я к тебе никогда не вернусь.

Анна Ахматова.

еслиб я могла тебе сказать,
все что у меня внутри творится,
как без тебя мне не хочется засыпать,
и временами охота с горя напиться.

еслиб ты знал как хочу я тебя обнимать,
и целовать беспрестанно любимые губы,
как я хочу каждый вечер с тобою гулять,
не отпускать от себя ни минуты.

еслиб ты знал как хочу я сказать,
что ты мне дорог, мной так любим.
я поняла, что ты как кислород,
для меня просто необходим

Знаешь, мама,
мне снился сон:
в этом сне замерзало море,
вместе с морем замерз он.
Как ты думаешь - это к ссоре?

Я хотела заснять волну,
но их не было, знаешь
совсем,
присмотрелась: а он ко дну!
Он ко дну? подожди, зачем?

Было так: я на берегу
И гляжу далеко вперед,
Я хотела заснять волну!
А волны все нет, не идет!
И на море пошел снег!
Представляешь, на юге мороз!
Через море поплыл человек.
Утонул..утонул..замерз..
Я кидаю камнями в море
И кричу, бью ногами песок.
Море шепчет: оставь в покое,
Он не умер, еще придет.

Я молчу, вытираю слезы
и смотрю: под ногами трава,
ни следа от былого мороза,
и пропала тотчас зима.

Мам, со мной говорило море.
Что хотело сказать оно?
" Он вернется, вернется вскоре
вам быть вместе судьбою дано."

Для женщины важно внимание робкое
И страстные взгляды до дрожи и трепета,
Пленять незнакомцев своей походкою,
И быть иногда яркой пленницей редкою,
И быть иногда очень сильной и строгою,
И быть иногда очень ласковой, мягкою.
Великая женщина с яркой походкою
Глядит на мужчину с робкой опаскою.
И знает мужчина, что женщина кроткая
Совсем не от робости, а от сомнения.
Великая женщина с яркой походкою
Терпела не раз в любви поражение.
Ее предавали, губили распутные,
Ее обнимали, и сердце согретое
Пленялось глазами чужими, беспутными,
И в том заключалось поражение это.
Для женщин важны цветы, обожание
И нежность, что прячется в крепких объятиях,
У женщины много желаний, но главное —
Любимою быть, несмотря на проклятия.
И жить божьей милостью,
Любить страстной данностью,
Сгорать, возрождаться и снова любить,
Для женщины главное — самые малости,
Ведь в них чудеса, без которых не жить.
Для женщины важно быть ласковой, верною,
И пусть иногда неприкаянной кажется,
Но как же ей хочется всего одновременно,
А больше всего ей хочется ясности.
Для женщины важно — быть самой лучшею
Пусть не для всех, но для тех, кто есть рядом.
Быть сильной и страстной, быть смелой, могучей,
И ярко гореть под любящим взглядом.
И быть иногда очень робкой, пугливою,
И быть иногда очень слабой и хрупкою,
Великою женщиной с яркой походкою,
С великою слабостью к жаждущим губам.
И знает мужчина, что женщина слабая
Совсем не от страха, а от желания
Быть кем-то любимой, быть кем-то приласканной,
С надеждой ища в глазах обожание.
И пусть предавали, губили проклятые,
И пусть обнимали и сердце изранили,
Но через боль, через сотни страданий
Искать, находить в глазах понимание.
Ведь женщине важно внимание робкое
И страстные взгляды до дрожи и трепета,
Пленять незнакомцев своей походкою,
И быть иногда яркой пленницей редкою,
И жизнь научила быть сильной и строгою,
И жизнь научила быть смелой и честною
Великую женщину с яркой походкою,
Великое сердце с великою нежностью.

Вова

Застонал от сна дурного
И проснулся тяжко скорбя:
Снилось мне — ты любишь другого
И что он обидел тебя.

Я бежал от моей постели,
Как убийца от плахи своей,
И смотрел, как тускло блестели
Фонари глазами зверей.

Ах, наверно, таким бездомным
Не блуждал ни один человек
В эту ночь по улицам тёмным,
Как по руслам высохших рек.

Вот, стою перед дверью твоею,
Не дано мне иного пути,
Хоть и знаю, что не посмею
Никогда в эту дверь войти.

Он обидел тебя, я знаю,
Хоть и было это лишь сном,
Но я всё-таки умираю
Пред твоим закрытым окном.

Николай Гумилев

Ты будешь невинной, тонкой,
Прелестной — и всем чужой.
Пленительной амазонкой,
Стремительной госпожой.

И косы свои, пожалуй,
Ты будешь носить, как шлем,
Ты будешь царицей бала —
И всех молодых поэм.

И многих пронзит, царица,
Насмешливый твой клинок,
И все, что мне — только снится,
Ты будешь иметь у ног.

Все будет тебе покорно,
И все при тебе — тихи.
Ты будешь, как я — бесспорно —
И лучше писать стихи…

Но будешь ли ты — кто знает —
Смертельно виски сжимать,
Как их вот сейчас сжимает
Твоя молодая мать.

Марина Цветаева

Эта девочка молчала о любви.
Только вот к кому, не понимаю.
Я нечаянно прочёл её мечты,
Писанные грустными стихами.

Эта девочка поёт о красоте.
Небу, солнцу и ещё кому-то.
С ней, в её наивной простоте,
Дни проходят быстро — как минуты.

Эта девочка придумывала мир,
Даже показать мне обещала!
Ну а я… Ах, что я натворил —
Я ей отказал! Она страдала…

А потом она ушла. Пошли дожди,
Поливая жизнь тоскливами слезами.

Эта девочка молчала о любви.
Видимо, ко мне — теперь уж знаю.

Татьяна Красильникова

Успокойся. Ты просто в коробке с использованными вещами.
Тебе столько всего говорили, писали и обещали.
Задевали за что-то живое случайно сказанными мелочами.
А потом отложили подальше и больше не замечали.

Улыбайся. Ты раньше была его самой родной игрушкой..
Старым кроликом в мягкой постели с оторванным в драке ушком.
Он хотел согревать тебя, защищать и вытаскивать из ловушек.
Но он вырос, и кто-то другой теперь спит на его подушке.

Мне надоело искать оправдания
Твоим словам и поступкам.
Идти дальше нет желания,
Да и зачем нам теперь уступки?

Ты добил меня окончательно
И зачем теперь это скрывать?
Что? Ты любишь меня? Замечательно!
Но я-то не буду больше ждать.

Мне очень хочется уйти.
Тебе не надоело меня убивать?
Я прошу тебя, прекрати.
Я устала тебя прощать.

ты пиши. я действительно все читаю,
только слов не находится для ответа.
если честно, то я до сих пор не знаю,
как в тебе умещается столько света.

Как хорошо быть чьей-то навсегда
И знать, что это не слова пустые.
Как хлеб, делить и душу и года,
Глядеть в глаза безмерно дорогие.

Как хорошо быть чьим - то навсегда
И знать, что не оставит, не обманет,
И вытащит из-под любого льда,
И никогда любить не перестанет.

Родное тело обнимать в ночи
И знать, что будет так уже навеки,
Сливаться вместе, как весной ручьи,
Тонуть в родном дыхании и смехе.

И освежать, как летняя гроза,
И чувствовать, как греешься и греешь,
И знать, что в этих дорогих глазах
Ты никогда уже не постареешь.

Помнишь? Нам было хорошо вместе.
Просто, как в детстве, когда не нужны роли.
Обниматься на улице, дома или в подъезде…
Разве важно для тех, кто друг к другу нашел пароли?

А я даже не думала, что это может закончиться.
Резко и навсегда, как будто бы кто-то сглазил.
Немного болело. Сегодня закровоточило.
Не верю, что больше не в поле твоих фантазий.

Я, честно, не знаю, чем это можно вылечить.
И не уверена, что мне это необходимо.
Я могу из любого города тут же вылететь,
Если в трубке озвучит голос твой моё имя.

мне невыносимо необходимы прикосновения. только это спасёт, только это спасает. ладонь по коже, ладонь, согревающая нутро лишь повторяя контуры тела, заставляющая кровь бежать чуть быстрее, захватывать клетки кислорода и впрыскивать их в сердце. это зовется нежность, это зовется нужность, хоть это слово и пропущено далем в его словаре. мне необходимо чувствовать чьи-то руки на себе. мне необходимы чьи-то линии жизни, отпечатанные в ложбинке пальцев.

пожалейте тихонько мужчину,
(только так, чтобы он не заметил),
без какой-либо веской причины.
пожалейте мужчин. всех на свете…

успокойте мужчину руками.
(и не надо особо стараться!)
мы же делаем их дураками,
заставляя их в верности клясться.

научитесь молчать без упрека
на бессонную ночь ожидания,
не трещать, как шальная сорока,
и не требовать в чем-то признания.

он вернулся домой! он же с вами!
просто в бане чуть-чуть засиделись.
(он не собственность!) просто с друзьями,
может - пили, а может и спелись…

не старайтесь понять человека,
у которого имя мужское.
принимайте как признаки века
все, что «странное» и «не такое».

это мы не такие, как надо.
это нам у мужчин поучиться.
как опасно нырять с водопада –
так опасно на нас и жениться!

пожалейте за это мужчину.
(пожалейте, пока не заметил).
мы ведь, женщины, сами причины
половины страданий на свете…

однажды утром они просыпаются много старше.
у нее лабрадор и домик на берегу ла-манша,
у него же дубовый стол, новые запонки и секретарша,
которой двадцать два или двадцать три,
черные кудри и синие радужки с искорками внутри,
и стальные нервы.
она у подруги видит последний форбс,
он там в списке самых богатых один из первых.
она тихонько смеется себе под нос.

однажды утром она просыпается рано, еще темно.
воздух выглядит плотным и мраморным сквозь окно,
пахнет соленым.
воздух еще холодный, но все равно
она идет по проливу, ровно по грудь в ледяной воде.
у него берет интервью какой-то корреспондент.
на фуршете нет чая, все заедают себя крепленым.
она давно не умеет бывать влюбленной,
он давно себя чувствует как undead.

они параллельны, хоть и разные пояса, световые дни.
и они все так же не спят и живут одни,
и им все так же ни с кем не выжить и не ужиться.
одиночество множится от его до ее столицы,
взлетные и посадочные огни.
воспоминания пахнут утренним льдом с корицей,
он ей снится.
она хочет ему позвонить,
но не звонит.

а через много лет они проснутся на разных материках,
но в одинаковых черных комнатах и кроватях.
и тогда ей внезапно придет смс "я не видел тебя века "
и еще одна следом: "молчишь? может быть,
хватит?"