@nancycallahan
NANCYCALLAHAN
OFFLINE

Это просто Вьюи блог

Дата регистрации: 04 сентября 2014 года

Персональный блог NANCYCALLAHAN — Это просто Вьюи блог

плоть облекает скелет

и туда

помещают разум

а иногда и душу,

и женщины разбивают

цветочные вазы о стены

а мужчины пьют слишком

много

и никто не находит

единственных

но продолжают

искать

ползком из постели

в постель.

плоть облекает

скелет и

плоть ищет больше

чем плоть может дать.


только нет у нас шанса

вовсе:

все мы в плену

у своенравной

судьбы.


никто не находит

единственных.


свалки полнятся

помойки полнятся

психушки полнятся

больницы полнятся

кладбища полнятся


больше ничто

не наполняется.

От судьбы никому не уйти, — сказал он нетерпеливо. — И никто не знает, когда она тебя настигнет. Какой смысл вести торг с временем? И что такое, в сущности, длинная жизнь? Длинное прошлое. Наше будущее каждый раз длится только до следующего вздоха. Никто не знает, что будет потом. Каждый из нас живет минутой. Все, что ждет нас после этой минуты, — только надежды и иллюзии.

Люди всегда смешны, — возразил Клерфэ. — И если осознать это, жизнь кажется намного легче.

Они всегда так говорят, эти женщины — олицетворение беспомощности и себялюбия, никогда не думая о том, что мучают другого. Но если они даже об этом подумают, становится еще тяжелее, ведь их чувства чем-то напоминают сострадание спасшегося от взрыва солдата, товарищи которого корчатся в муках на земле, — сострадание, беззвучно вопящее: «Слава Богу, в меня не попали, в меня не попали…»

Дышите глубже, любуйтесь горами, благодарите бога за свое спасение и думайте о том, что людям, гораздо лучшим, чем вы, пришлось умереть.

В Париже во времена гильотины повели на казнь осужденного. Было холодно, а путь оказался долгим. По дороге конвоиры остановились, чтобы подкрепиться вином. Будучи людьми добрыми, они протянули бутылку приговоренному. Он взял бутылку и, посмотрев на нее, сказал: «Надеюсь, ни у кого из вас нет заразной болезни». И только тогда выпил. Через полчаса его голова скатилась в корзину.

Ты считаешь, что я бросаю на ветер свои деньги, а я считаю, что ты бросаешь на ветер свою жизнь.

У меня такое чувство, что я оказалась среди людей, которые собираются жить вечно. Во всяком случае, они так себя ведут. Их настолько занимают деньги, что они забыли о жизни.

Я тоже не знаю. Знаю только одно: свобода — это не безответственность и не жизнь без цели. Легче понять, какой она не бывает, чем какая она есть.

Что он называет резкостью? И разве я резка? А может, у меня просто нет времени деликатно обманывать, прикрывая горькую правду фальшивой позолотой хороших манер?

Ведь самые простые чувства — это и есть самые сильные чувства. И одно из них — ревность.

Любовь? — сказала Лилиан. — Это слишком широкое понятие! Что только за ним не скрывается…

Случайно. Это самое лучшее побуждение из всех, какие я знаю.

Все, к чему она относилась безразлично, они считали самым важным, а то, к чему она стремилась, было для них почему-то табу.

Я ведь все здесь очень полюбила. Но я люблю, ни о чем не жалея. Ты понимаешь? <…> — Боюсь, что да. Тебе ни с чем не жаль расставаться.

Странно, — подумала она, — как односторонен человек; он признает только собственный опыт и только ту опасность, которая угрожает ему лично. Неужели этот эстет и знаток искусств никогда не задумывался над тем, что чувствуют тунцы, которых уничтожает его флотилия?

Говорят, — продолжал Левалли, — что последняя владелица этой виллы с наступлением утра приказывала умерщвлять своих любовников. Эта римлянка была романтической особой и не могла примириться с разочарованием, которое наступало после ночи, полной иллюзий. — До чего сложно! — воскликнула Лилиан. — Неужели она не могла просто отсылать их до рассвета? Или же уходить самой? <…> Это всегда просто, если твердо помнишь, что привязанность к собственности ограничивает и сковывает. <…> Я хочу владеть всем, а это значит не владеть ничем.

У меня нет будущего. Никакого. Вы себе не представляете, как это многое облегчает.

… ты приходишь, смотришь пьесу, в которой сперва не понимаешь ни слова, а потом, когда начинаешь что-то понимать, тебе уже пора уходить…

Она снова здесь, — подумал Клерфэ, и его охватило глубокое, неведомое ему до сих пор, чувство покоя.

Видимо, всегда надо оставлять немного свободного места; не нужно полностью завершать рисунок, иначе не будет простора для фантазии. <…> — Человек всегда становится пленником своей собственной мечты, а не чужой.

Некоторые люди уходят слишком поздно, а некоторые — слишком рано, — заявил он, — надо уходить вовремя…

Платье — это нечто большее, нежели маскарадный костюм. В новой одежде человек становится иным, хотя сразу это не заметно. Тот, кто по-настоящему умеет носить платья, воспринимает что-то от них; как ни странно, платья и люди влияют друг на друга, и это не имеет ничего общего с грубым переодеванием на маскараде. Можно приспособиться к одежде и вместе с тем не потерять своей индивидуальности. Того, кто понимает это, платья не убивают, как большинство женщин, покупающих себе наряды. Как раз наоборот, такого человека платья любят и оберегают. Они помогают ему больше, чем любой духовник, чем неверные друзья и даже чем возлюбленный.

В наши дни преувеличивают значение слова счастье, — сказал виконт де Пестр. — Существовали эпохи, когда это слово было вообще неизвестно. Тогда его не путали со словом жизнь. Почитайте с этой точки зрения китайскую литературу периода расцвета, индийскую, греческую. Люди интересовались в то время не эмоциями, в которых коренится слово счастье, а неизменным и ярким ощущением жизни. Когда это ощущение исчезает, начинаются кризисы, путаница, романтика и глупая погоня за счастьем, которое является только эрзацем по сравнению с ощущением жизни.

Лилиан вдруг представила себе все, что еще произойдет между ней и Клерфэ; ей казалось, что она видит длинный коридор. Коридор становится все уже и уже, и выхода в нем не видно. Она не может идти по нему. А пути назад в любви нет. Никогда нельзя начать сначала: то, что происходит, остается в крови. Клерфэ уже не будет с ней таким, как прежде. Таким он может быть с любой другой женщиной, только не с ней. Любовь, так же как и время, необратима. И ни жертвы, ни готовность ко всему, ни добрая воля — ничто не может помочь; таков мрачный и безжалостный закон любви. Лилиан знала его и поэтому хотела уйти. То, что им осталось еще прожить вдвоем, было для Лилиан всей жизнью, а для Клерфэ лишь несколькими месяцами. Поэтому она должна была считаться только с собой, а не с Клерфэ. У них было слишком неравное положение. В его жизни их любовь являлась лишь эпизодом, хотя сейчас он и думал иначе, а для нее — концом всему. Она не имела права жертвовать собой; теперь она это поняла. Лилиан не ощущала раскаяния, для этого у нее было уже слишком мало времени; зато она обрела ясность, ясность раннего утра. Последние клочья тумана рассеялись, недоразумения исчезли. Она почувствовала маленькое острое счастье, какое чувствует человек, принявший решение.

В таких случаях люди всегда говорят фальшивые слова, всегда лгут, ибо правда тогда — бессмысленная жестокость, а потом они испытывают горечь и отчаяние, потому что не сумели расстаться иначе и потому что последние воспоминания, которые им остались, — это воспоминания о ссорах, недорозумениях и ненависти.

NANCYCALLAHAN

Самые популярные посты

1

Ремарк и его Жизнь взаймы. Моя первая книга Ремарка

От судьбы никому не уйти, — сказал он нетерпеливо. — И никто не знает, когда она тебя настигнет. Какой смысл вести торг с вре...

1

плоть облекает скелет и туда помещают разум а иногда и душу, и женщины разбивают цветочные вазы о стены а мужчины пьют слишко...