и я тебя найду, короче.

даже тут встречаются неприятности. прости pops.

здесь столько всего. мне это начинает нравится.

08:57. . совсем скоро. сижу на каком-то подоконнике с ноутбуком. приятная атмосфера, немного необычная. вокруг дети, люди. много людей. за спиной шикарный вид. большие машины, чистое небо, теплый воздух. и он рядом. очень приятно.

для меня всегда любое знакомство - это огромный шаг вперед. просто привычный кухонный круг немного расширился. нас стало больше. так странно, мне казалось, что так и должно быть. он рядом, торт, молчание, радость в глазах. и даже глупый разговор о свадьбе, пусть прозвучавший нелепо, казался каким-то близким. да что там говорить - моя бабушка в восторге, и я довольная, как ребенок. вот только одно пугает, что как ребенок. нет серьезности, сплошная скромность, боязнь чего-то.

наверное, ты прав - мы очень глупые.

прошла свадьба. море эмоций плюс два безумных дня с замечательными людьми, которые стали возможно больше чем просто знакомые. салют, цветы, поздравления, огромное количество выпивки, танцы и куча фотоаппаратов. и один он - напротив. я была на прицеле. и быть может до сих пор под этим прицелом нахожусь. боюсь сама себя.

несмотря на хмурое утро и отсутствие настроения - я сдалась. впереди еще один трамплин. и i'm free.

а сейчас собираюсь за путевками. просто верь.

такой теплый день.

еще теплее чем вчера. встреча с братом и его будущей женой в совершенно другом мире. мир мамочек. там все другое. запах, цвет, другая радость, другие слезы.

нет ничего прекраснее этого места. нет ничего более удивительного наблюдать за волнующимся папой, который весь в ожидании чуда - ребенка, которого носила под сердцем девять месяцев его любимая, первого крика, первого касания пальчиком.

очень рада, что побывала там. это лучшая сладость за целый день.

вчера сдала первый экзамен. оказался по зубам. впереди еще два + курсовая. и i'm free. нужно не забыть сдать учебники в библиотеку. после меня ждет свадьба двоюродного брата. платье уже куплено. осталось приобрести туфли. только вот желания нет никакого идти в этом платье. слишком оно милое. и не люблю, когда покупается вещь, которая нравится другим, а тебе - не очень. ладно, всего лишь один день. а там и настоящий отдых. вроде бы все улажено. мамка и папка - одобряют. а это самое главное. жди меня, вечное солнце.

24 часа в сутки ты бродишь по моим мыслям. порой это кажется наказанием, но, чертовски волшебно.

всегда хочется - все и сразу, а получаешь - ничего и по чуть-чуть. или вообще - не получаешь.

метро разбивает сердца - там не доступны телефоны, когда хочется сказать самое важное. ветки линий скрещиваются шрамами на ладонях, путаются имена и лица - в суматохах и спешке, кто-то ищет и не находит, ждёт поезд, чтобы тот, уносясь, потушил боль невысказанных слов.

уставшая, совсем без сил. или просто тяжелый день. хочется просто сидеть в тишине, на подоконнике, слушая порывы почти летнего ветра, вспоминаю последний звонок. с тех пор мои руки так и не отпускают телефон, а раньше я могла забывать его в очередном кафе, спокойно отключать звук, потому что никто не тревожил. а теперь он всегда со мной. вздрагиваю от звука каждой приходящей смски. а тут снова молчание, как-будто, проходящий мимо человек в серой футболке нажал кнопку "стоп". и мир остановился. пауза. странно, неужели я не понимаю, что эти иллюзии - сплошная каша, размазанная по тарелке? но она настолько вкусная, что я не могу от нее отказаться.

Падать, погружаться, тонуть, терять точку опоры…

А потом появился Он…
Чуть позже оказалась рядом с ним, и начались милые шутки, обсуждение каких-то журнальных статей, концертов, отпуска, работы… В общем, ни к чему не обязывающие разговоры. Красивый мальчик, красивая девочка — что может быть проще? Очередное летнее знакомство. Он оказался безумно интересным человеком. Мы обнаружили не менее пятидесяти фильмов, которые нравились обоим, групп двадцать, которые мы оба искренне считали крутыми, нескольких дизайнеров, от которых приходили в восторг, десяток книг и спектаклей, над которыми чуть не всхлипывали в одних и тех же местах. И это не считая миллиона мелочей, которые мы находили «прикольными», «симпатичными», «ничего себе», «не безнадежными» и «клевыми». Оказалось, что путь от полных противоположностей до единого целого — всего лишь месяц.
Мы просто с ума сошли, и это безумие достигало пика. Я первый раз в жизни поняла, что такое ощущать кожей другого человека. Я чувствовала его температуру, его кашель, его насморк, его больную голову. И самое главное во всем происходившем — его глаза. Такие искрящиеся, такие трогательные, иногда мутные от недосыпа. Его глаза. Каждый день. Близко-близко…
Да, все было безумно трогательным — то, как он спит, как ест, как целует мои замерзшие пальцы, как снимает обувь, говорит по телефону, дарит мне милые безделушки, посвящает мне километровые постинги в своем livejournal, курит, засыпая пеплом все пространство вокруг себя. Любившие без ума знают это состояние, когда самое трогательное в твоем мужчине — его недостатки. Те маленькие штришки его поведения, замечая которые ты покрываешься мурашками, роняешь слезу или застываешь с глупой улыбкой.
Мы просто растворились друг в друге. Раз — и все. Как сахар в чае. Осенью начались мои первые робкие разговоры о чьих-то свадьбах, знакомых, ждущих ребенка, беременных подругах и поймавшей свадебный букет двоюродной сестре. Во время таких разговоров он становился особенно трогательным. Он мог мне вообще ничего не отвечать — просто молча смотреть в глаза: и так все понятно без слов. Если вы встретите в метро или троллейбусе пару молча улыбающихся и нежно гладящих друг друга людей, не спешите думать, что они немые. Это просто разговор двух инопланетян, сходящих друг от друга с ума. Их нет здесь, среди нас. Они где-то там — в космосе.
Тем временем наш собственный космос стал постепенно сужаться. Я больше не злилась на него, нет. Даже раздражение ушло, осталась только озлобленность. Я больше не корила ни его, ни себя, предпочитая проводить вечера в компании подруг, у которых все шло практически таким же путем. Я решила выдержать паузу, посмотреть на все со стороны, прислушаться к себе, подождать чего-то, что, черт возьми, вернет нас в прежнее состояние нежности. Я надеялась. Я верила. Я ждала, потому что просто не представляла, что делать…
Падать, погружаться, тонуть, терять точку опоры… Страсть и осознание того, что можешь дышать и существовать только когда он рядом. Я готова прощать, забывать, любить, несмотря ни на что. И превращать себя тем самым в домашнее животное, готовое идти за своим хозяином на край света, только бы он шагал рядом. Я знаю для нас только один способ расстаться, но, черт подери, так тяжело на это решиться! Какая же я слабая! Нет, я не была такой, и, что самое приятное, не хочу такой быть.
Когда он уходит, ты сходишь с ума. От горя, от ревности, от обиды. Он, такой нежный, такой трогательный, такой любящий — он просто не мог этого сделать. Сначала ты просто не понимаешь, что произошло, — обзваниваешь его друзей, знакомых, случайных знакомых, опрашиваешь подруг, думая, что с ним что-то случилось. Но те лишь разводят руками или мычат, что недавно видели его, но «не очень уверены, когда точно». Ты начинаешь думать о самом страшном: его сбила машина, у него серьезные неприятности, он попал в больницу, он… Любящее существо слепо. Нас бросают, нас втаптывают в землю, а мы ничего не видим. Верим, любим, надеемся. Понимание приходит позднее. Недели через две. Он ушел. Бросил. Предал. Убежал. Его больше нет рядом.
Боль постепенно сменяется чувством потери. Сначала ты перечитываешь все его sms, письма, перебираешь все фотографии, где вы вместе, долго вертишь их в руках, вспоминая обстоятельства, при которых они сделаны. На этой он стоит с букетом тюльпанов, сорванных в три часа ночи с городской клумбы, на другой вы сидите рядом на дне рождения Наташки, и все твои подруги рассматривают его с неподдельной завистью, на третьей (снимал Он), ты стоишь на палубе прогулочного теплохода с развевающимися волосами и солнечными зайчиками в уголках темных очков — после того как он щелкнул фотоаппаратом, вы долго пили красное вино, мечтали о детях и приняли решение позвать на свадьбу только шестерых самых близких друзей («ненавижу толпу родственников и приятелей, сидящую за столом буквой «Т» — сказал Он). Ты рыдаешь над этими снимками, выкуривая по три пачки сигарет в день, бегаешь к каждому телефонному звонку, чувствуя, что сердце стучит где-то в области диафрагмы, просыпаешься ночами оттого, что тебе слышится, будто пришла эсэмэска, сводишь разговоры с подругами к обсуждению своих переживаний. Нет, тебе не нужно их сочувствие, утешение, советы и обнадеживающие слова о том, что все проходит. Все, что тебе нужно — это упоминание его имени, рассказы о том, что его где-то видели в одиночестве. В общем, пускай они говорят что угодно, лишь бы о нем…
Потом ты начинаешь ощущать потерю физически. У тебя скачет давление, постоянно слезятся глаза, тебя преследуют головные боли, чередующиеся с бессонницей. Любые, даже самые пошлые песни, в которых упоминается измена, расставание или смерть, заставляют тебя плакать. Ты доходишь до того, что, услышав топорную рифму «знаешь ли ты, вдоль ночных дорог, шла босиком, не жалея ног» говоришь себе «это про нас». Земфира, МакSим, Shinead O'Connor, Cardigans, Bryan Ferry — теперь твои любимые исполнители. Не говоря уже о George Michael. А сколько мелодрам ты пересмотрела, предаваясь фантазиям о том, как он внезапно поймет, что ему нужна только ты, и захочет вернуться… Но разум знает: не захочет. Невозможно пробить стену равнодушия. Он не вернется. Со временем все чаще в голове пульсирует: он не вернется. И все реже: а вдруг… В конце месяца ты решаешься. Убираешь эмоции, перестаешь надеяться, включаешь логику и отключаешь телефон.
Ты живешь непрерывным ожиданием. Потому что тот, с кем тебе было так хорошо, не может не вернуться. Ведь так, как он любил тебя, он больше никого не полюбит. Не сможет, не выйдет, не хватит сил. Просто он этого еще не понимает. Ему нужно еще совсем чуть-чуть времени на то, чтобы вспомнить тебя. Развернуть машину, выбежать из дома, сорваться с вечеринки, убежать от друзей и… вернуться…
Он же знает, что ты его ждешь… вчера, сегодня, завтра, всегда, всю жизнь. Честно говоря, ты больше ничем и не занимаешься. Дома, на улице, на работе, на переговорах, в машине, в гостях… ты ждешь…
ты медленно погружаешься в апатию. Каждый новый день похож на предыдущий: дом — работа — дом. Ты не ходишь на вечеринки, не встречаешься с подругами, не ездишь к родителям, не выходишь в Интернет — ты просто не хочешь случайно услышать сплетню о нем, его друзьях, новость, связанную с его бизнесом, — да что там, любое упоминание персонажа, носящего его имя, вызывает у тебя тоску. Ты перестаешь смотреть фильмы, которые вам с ним так нравились, переключаешься на другую волну, когда по радио звучит его любимый трек, стараешься ездить маршрутами, пролегающими подальше от его дома, его привычных магазинов, ресторанов и кафе. Тебе уже все равно. Ты все чаще отключаешь мобильный, потому что некому тебе звонить. Все, что вчера казалось таким значимым, сегодня не имеет никакого смысла. Даже набранные тобой шесть килограммов не вызывают ничего, кроме раздражения, вызванного необходимостью покупать новые вещи. Дело не в деньгах, просто тебе не хочется лишний раз выходить из дома.
Ни одной из историй ты никогда не дашь перерасти в роман, потому что очень хорошо понимаешь, что твой муж — абсолютная редкость и невероятная удача. Это единственный человек, к кому ты испытываешь уважение, и кого ты никогда не предашь.
В принципе у тебя все хорошо. Да что там — просто отлично! Твоя жизнь похожа на хорошо снятое кино с огромным бюджетом. Фильм продолжается, и, кажется, будет длиться бесконечно, пока в один прекрасный момент твоя близкая подруга не рассказывает тебе о сумасшедшем романе с молодым американцем русского происхождения. С мужчиной, каких, как ей кажется, уже не бывает в природе. Трогательным, нежным, доверчивым, сводящим с ума.
Я слушаю ее рассказы о совместном отдыхе, будущей женитьбе, детях. О том, как его глаза блестят от подобных разговоров. Я криво усмехаюсь бросив:
— Когда-то я знала подобного мужчину.
Мой сарказм улетучивается в тот момент, когда она гордо демонстрирует его фотографию в журнале, рассказывая, что «журналистика — его хобби, хотя с таким талантливым пером он мог бы сделать ее второй профессией». Решение возникает само собой. Нет ни отчаяния, ни ревности, ни потери сознания. Единственное, что могло бы меня выдать — это побелевшие костяшки сжатых в кулаки пальцев.
— Лена, скажи, пожалуйста, он часто называет тебя зайкой? — спрашиваю я ее напоследок. В принципе, она могла бы даже не отвечать. (с)

неужели у меня все именно так и будет?..

сергей минаев. the телки. ольга.

сегодня сдала еще один зачет. как-то легче.

со стажерской практикой почти все решено. кажется школа, действительно, меня ждет. представляете, директор хотела повесить еще классное руководство, а по закону не положено, маленькая я еще для этого. главное теперь не подвести свою родную школу.

не люблю ждать. но есть еще неделя. мнимая неделя. а после все решится.