Лоботомия

Когда вы думаете о смерти (вы ведь думаете о смерти хоть иногда?), вы все равно испытываете страх. Возможно, это не паника, не истерика, но хотя бы легкое замешательство. И природа этого замешательства - страх. Вы просто не знаете, что там дальше. Раз - и вас нет. Но вы не знаете, как это, когда вас нет. Поэтому легкое замешательство - на самом деле, самый истинный страх. Вы боитесь неизвестного. Жаль, что вы этого уже никогда не узнаете. Во всяком случае, не в этой жизни.

Если когда-нибудь вам сделают очень больно, поверьте, это еще не конец жизни. Хотя об этом я узнала уже после.

Шизофрения (ранее слабоумие, болезнь Блейлера) — прогредиентное психическое заболевание, протекающее с характерными изменениями личности, выражающимися в эмоциональном оскудении, утрате единства личности, потере связи с реальностью, характерными расстройствами мышления и развитием в определенной последовательности в течение болезни бредовых, ка-татонических и аффективных расстройств.

Параноидная (бредовая) форма. Продромальный (до развития симптомов болезни) период выражается разнообразными, часто неотчетливыми расстройствами. К ним относятся астенические явления, нередко сопровождающиеся гиперестезией, возникновением чувства разлада внутреннего «я» с окружающей средой, ощущение пассивности, беспредметной тревоги, неприязни и антипатии к родным и близким. Усиливается рефлексия, выражающаяся в обостренном отношении к своему состоянию, стремлении анализировать свое самочувствие, поступки. Больные становятся замкнутыми, круг их интересов суживается, утрачивается живость, появляются расстройства мышления, рудиментарные идеи отношения, галлюцинации.

Вслед за продромальным периодом следует инициальный период болезни, для которого характерны: в одних случаях — паранояльные или ипохондрические явления, в других — сенестопатии, навязчивости, деперсонализационные расстройства.
Паранояльные расстройства выражаются в исподволь развивающемся систематизированном интерпретативном бреде, не сопровождающемся галлюцинациями. Бред может быть разнообразным по содержанию: ревности, любовный, преследования, ипохондрический, дисморфофобии (бред физического недостатка, убежденность в уродливом строении своего тела или отдельных органов, а также неправильных отправлениях организма) и т. д. Больные становятся напряженными, подозрительными, настороженными.

Явления деперсонализации в инициальном периоде болезни могут выражаться в отчуждении своих поступков и мыслей, появлении «болезненной психической анестезии», чувстве раздвоения «я». Возможны явления дереализации, а также нарушения схемы тела. Возникновение деперсонализационных расстройств сопровождается пониженным фоном настроения с тревогой и ажитацией.
В случаях экзогенной провокации шизофрении (интоксикация, соматическое заболевание) вслед за продромальным периодом может развиться картина острого образного бреда с ложными узнаваниями, симптомами положительного и отрицательного двойника, бредовыми идеями отношения, особого значения, вербальными иллюзиями. Длительность инициального периода от нескольких месяцев до нескольких лет.

Вслед за инициальным периодом болезни развивается галлюцинаторно-параноидная стадия, характеризующаяся появлением синдрома Кандинского-Клерамбо, складывающегося из бреда физического воздействия, идеаторных, моторных и сенестопатических автоматизмов, а также псевдогаллюцинаций.

Возникновению галлюцинаторно-параноидного состояния предшествуют тревожно-боязливое возбуждение с явлениями инсценировки, бредом особого значения, явлениями положительного и отрицательного двойника, вербальными иллюзиями.
Эмоциональная неадекватность — парадоксальные, странные, непонятные эмоциональные реакции на внешние события, или отсутствие реакций, на события, которые должны были бы их вызвать.

Прости меня.
Никто ни в чем не виноват. Так получилось, так, наверное, даже должно было произойти.

Придется с этим как-то жить. Признаваться самой себе - трудно. Признаваться тебе - еще труднее.

Но я ни о чем не жалею. И это тот факт, который заставляет меня сейчас вытереть слезы и встать на ноги.
Я все же буду надеяться.

Я совершенно не умею заботиться. Но так хочу! Как я хочу, кто бы знал. Но и боюсь. Это ведь все теперь считается не особенно нужным. Я хочу, чтобы она улыбалась, а все, что я делаю в отношении нее - это грублю, огрызаюсь и закрываюсь в себе.

Режим "специальное игнорирование". И да, меня крутит изнутри, но внутренний двигатель продолжает выполнять программу. Недолго, но продолжает. А потом: ошибка, двигатель не может найти контакт с центром управления, выполнение прораммы закончено. И я снова возвращаюсь. Снова, снова, снова. Слабый двигатель, большая потребность.

Самое страшное - лишить контакта с ней. Нет, не вербального, не зрительного, а физического. И мне это нужно не для какого-то там удивительного удовольствия, а просто для того, чтобы "считывать" ее. Она для меня как карта памяти: есть контакт, есть понимание, нет контакта - и я теряюсь, теряюсь, тону в окружающем мире, не понимая ничего вокруг. Пусть она не отпускает мою руку.

Я привязала ее к себе почти физически. Нет, она привязала меня на самые крепкие нити. Я не смогу их ни сжечь, ни обрубить, ни, уж тем более!, развязать. Она может играть со мной как с йо-йо, а я всегда буду возвращаться на место, даже если при этом буду больно ударять ее по руке. Но мне никуда не деться. Поэтому мне особенно странно и смешно, когда она прощается со мной. Я же просто от хожу, но не у хожу. Я не смогу не обернуться назад, не проверив, что все в порядке. Я не смогу без нее.

Что останется во мне, если убрать ее из моей жизни?
Боюсь, что нулевочка. Это и пугает. Она слишком много значит для меня. Если ее - хлоп! - и не станет, у меня начнется истерика. Я лягу под любые ножи, лишь бы избавиться от чувства потерянности и невыносимой грусти по ней.
Я переживаю за нее каждую секунду, мгновение, когда ее нет рядом. А когда она рядом, я боюсь терять с ней физический контакт, боюсь терять ее из поля зрения - вдруг украдут? Я не могу отвести от нее глаз.

Когда мне хочется курить, значит, что я вспоминаю ее. Меня сразу выворачивает, а чтобы "свернуло" мне нужна сигарета в зубах. Она имеет на меня влияние. Стоило ей сказать, что она будет ругаться, если увидит меня с сигаретой или узнает об этом - и уже на следующий день в моем кармане сиротливо лежала только зажигалка, тогда как пачка дорогих сигарет отправилась в мусорку. Но чтобы сопротивляться тому, что она действительно теперь та часть моей души, которую я не могу вырвать, я все же стреляю сигареты.

А никто не знает. И если бы все можно было изменить, то стоило бы оставить все как есть. Подобное многому учит, а я никогда не отказываюсь от знаний.
Иногда мне кажется, что это моя обделенная душонка так неадекватно откликнулась на внимание, проявленное с ее стороны в первый день нашего знакомства. Но если я напрягу мозг и вспомню, то я берусь утверждать, что к тому моменту, когда она ко мне подошла, во мне уже все трепетало от мысли, что она теперь будет как бы "рядом". И опять же - не сходится.
Ни черта не сходится. Я все так же люблю ее.

С самого первого дня. Нет, не с первого взгляда. Все происходило как-то не особо стремительно, но достаточно четко и крепко, будто впечатываясь в меня. Мне кажется, уже через неделю осознание ее привлекательности уже достигло моего мозга (а уж сердца и подавно). Это тянется долго, но я ничего не могу поделать. Надеяться на чудесное избавление от своего наваждения уже не приходится, слишком долго жду. И я боюсь, что ничего не изменится. Тогда я просто зачахну, отдавая себя ей.

Она, только она. А я будто уже и не есть.
Она всегда рядом, всегда со мной, даже если она далеко. Я ее давно проглотила (не всю - лишь кусочек) и не могу ее переварить. Она окутана мною. Она - это я. Она - моя темная сторона. Она - моя надежда и любовь. Она - моя нежность и моя ненависть.
Они (все вокруг) ее обожают, потому что она хороша собой. Она умеет производить впечатление. Они любят с ней общаться, потому что она интересная и понимающая. Они думают, что она действительно прекрасна и даже чуточку идеальна. Они думают, что она принадлежит им. Но эта повесть не о них.
Эта повесть о Н надежде.

На деле, она не принадлежит никому. И в неприкрытой реальности она совсем не идеальна.

Чертовы чувства! Гребаные сантименты и прочее. Ладно, не будем так резко. Допустим, у меня к ней определенные чувства. Но какова их природа?
Сказать, что я ее люблю, я не могу.
Тогда как?
Страсть ? Нет никакой пылкости.
Желание ? Ну да, хочу, но чего?
Нежность ? Вот это - да.
Забота ? И тоже да.
Но при этом: напускное безразличие и чрезмерная замкнутость по отношению к ней.
Много вопросов, конкретных ответов по нулям.

Ладно, теперь реально для себя открываю неприглядную правду: я ее люблю. Во всех смыслах. В человеческом, дружеском. В настояшем смысле люблю. Но по-особенному.