comment ne pas perdre la tête

сегодняшний день намекнул мне, какая светлая память о кобейне живет во мне и как сильно я люблю боуи

il ne m'aime plus

c'est du passe

n'en parlons plus

часто от того, чтобы окончательно расплакаться, меня отводит фраза "ты как будто сейчас расплачешься". нет, нет. что вы.

похоже на меланхолию или неврастению

и апатия, конечно же.

сегодня, 3 декабря мне пришли в голову две занимательные мысли:

1) что будет, если брызнуть себе в глаз освежителем воздуха? насколько испортится мое зрение?

2) почему бы не одеться потеплее и не вымыть окно в комнате?

пораскинув мозгами, я пришла к следующему выводу - нужно срочно развеяться

кажется, the show goes on

очень хочется, чтобы отпустило

но не на этой планете, видимо

хотя, конечно, надо еще ждать

долго-предолго

пока кто-то пройдет и хлопнет по выключателю

причем преданной и тобой и тебе

марк ронсон красивый мужик. причем так спокойно и умно красивый

я почему-то чувствую себя преданной, когда говорю с тобой

наверное это из-за того, что я дура

how terribly strange to be seventy

я давно перешла на спокойную музыку. я давно не схожу с ума

но идиоткой я от этого быть не перестала, к сожалению

может быть все перипетии сего дня скоро устаканятся (такие как междоусобные разбирательства лучших друзей или геморройные родственники). или может я перестану быть одна. а может я получу нервный срыв на сессиях в этом или следующем году

такая драматичная. драма куин

такая пустая и холодная как стена

ваша непокорная слуга

—дура

я не знаю, что происходит

а точнее, не понимаю, почему ничего не происходит

а точнее, понимаю все-таки

мне ужасно скучно в ночи с субботы на воскресенье

а ты такой мудак!

хотя, может быть, для тебя говорить, что она ебанутая, и ты никогда не женишься на ней и любить ее совместимо

разочарования

позавчера случился большой пара-пара-пам

события недели омрачены семейными трагедиями, и даже вспоминаются с трудом

хохохо, вот это сон вчера. егор, мне понравилось! @8D

we're ruined

" Когда смолкают другие птицы, пение подхватывают совы-сипухи, точно древние плакальщицы. Их унылый крик звучит совсем в духе Бена Джонсона. Мудрые полуночные ведьмы! Они издают нечто весьма непохожее на простенькое "ту-уит! ту-уу!", которым их изображают поэты: это настоящая кладбищенская мелодия, жалобы и взаимные утешения любовников-самоубийц, вспоминающих о муках и блаженстве неземной любви в адских пределах. И все же мне нравятся их стенания, их скорбная перекличка через весь лес; это тоже птичье пение и музыка, но как бы темная, слезная ее сторона, рвущиеся наружу вздохи и жалобы. Это томительные жалобы, печальные прорицания падших душ, плач тех, кто некогда жил на земле в человеческом образе и творил по ночам темные дела, а ныне искупает свои грехи погребальным пением в тех местах, где они совершились. Они заставляют меня заново ощутить просторы и многообразие Природы - общего нашего жилища. "О, если бы мне никогда не р-р-родиться!" - вздыхает одна из них по эту сторону пруда" и, гонимая отчаянием, перелетает на другую ветку серого дуба. "О, если бы мне никогда не р-р-родиться!" - рыдающим голосом откликается ей другая, по ту сторону. "Ро-о-о-диться!" - еле слышно доносится из дальних лесов Линкольна.

Ушастая сова тоже пела мне серенады. Вблизи - это самый унылый звук в Природе, словно она пожелала увековечить в нем предсмертные стоны человека - какого-нибудь несчастного, навеки утратившего надежду; стоя на пороге мира теней, он воет, как животное, и вместе с тем это человеческие рыдания, особенно жуткие из-за некой булькающей мелодичности. Стараясь воспроизвести их, я невольно обращаюсь к звукам "гл", - они лучше всего выражают студенистое состояние распада, полное омертвение духа, в котором убито все бодрое и здоровое. Звуки эти напоминают о вампирах, об идиотах, о завываниях безумцев. Но вот издали ей откликается другая сова, и, преображенный расстоянием, звук становится даже мелодичным: "У-у-х, ухух". В общем они большей частью навевали мне приятные мысли, когда бы я их ни слышал - ночью или днем, летом или зимою.

Я рад, что на свете есть совы. Пусть они вместо людей возьмут на себя обязанность завывать безумно и дико. Эти звуки удивительно под стать болотам и сумеречным чащам, куда не проникает свет дня; это голос огромной первозданной Природы, не признанной людьми. Он воплощает сумрачные неутоленные желания, которые таятся в каждом из нас. Какое-нибудь глухое болото весь день освещается солнцем, там растет одинокая ель, обвитая бородатым лишайником, вверху кружат ястребки, в вечнозеленых зарослях лепечет синица, прячутся куропатка и кролик; но вот восходит над ним иная, печальная заря, и тогда иные твари подают голос и становятся здесь толкователями Природы."