Это просто Вьюи блог

вот они - зная друг друга примерно два года -
расстаются на долгое время, если не навсегда,
за окном стоит солнечная погода,
у них обоих абсолютнейшая свобода:
у него в кармане приказ о сокращении штата,
у нее - пргласительный в Майами Эд Скул;
он едет на встречу, вспоминает все их немногие даты,
и размышляет о том, что те, кого мы любили когда-то,
по прошествии времени навевают сладостную тоску.

он, как всегда опоздав, с улыбкою извинится,
достанет сигаретную пачку, и осечётся -
увидев табличку с просьбою не курить;
схватит меню, на пару минут найдется:
будет смешно мусолить несчастные три страницы,
громко сам себя спросит: «Что будем пить?».
Нескладно пошутит, что, мол, не следует волноваться:
всегда же можно вернуться;
словом, сделает все, чтоб не признаться -
он, который вообще не в силах заткнуться, -
как ему с ней приятно не-говорить.

у них с полчаса, но время здесь не при чем:
с ней - либо болтать обо всем на свете,
либо молчать ни о чем;
она из разряда тех, с кем он - кусок оголенной меди,
его пробирает, когда она просто поводит плечом.
- слушай, как это странно…
завтра между нами окажутся города -
да что города! - целые страны!
Пока они вместе, он себя ощущает богаче чем Крёз,
и это чувство даётся ему без труда,
как только она уедет, всё, чем он будет владеть всерьёз -
исключительным правом на "более никогда".

впрочем, едва они деликатно поговорят, немного скованно помолчат –
у них не так чтобы много тем, которые стоило б обновить –
как он вдруг понимает: ведь есть и жж, и аська, и скайп, и чат -
так что смешно прощаться всерьез – только было б о чем говорить;
только все эти средства боль превращают в дешёвку, они мельчат,
но не в силах ни боль до конца отменить,
ни тот факт, что воспоминания, которые больше всего горчат,
слаще всего хранить.

короче, они потратят время на пустяки,
поулыбаются, понарасскажут друг другу планов;
он ей, конечно, не скажет о самом главном,
он не поставит точку в конце строки,
как не поставил точку для их романа,
надеясь, дескать, что это добавит лоску,
когда их однажды где-то ещё раз пересечёт…
пора прощаться. она поправляет прическу,
он допивает свой мокка;
и вот тут ему действительно становится одиноко –
ещё до того, как приносят счёт.

они выйдут на улицу - она с сумкой, он с пустотой;
поцелуют друг друга как старые добрые, разойдутся на шаг:
она смеётся, он любуется напоследок ее красотой, -
а в глазах вдруг чернеет, как будто вороны
целой стаей над ним кружат;
когда они расходятся в разные стороны,
он оборачивается ей вслед и пару секунд чего-то ждет,
словно чему-то должно произойти:
словно не здесь разойдутся у них пути,
словно она сейчас никуда не уйдет.

ничего, конечно же, не произойдет.
светит солнце, в парке громко смеются дети.

жизнь идёт.

Страшно, когда в сердце дыра такая, что вся Китайская стена бы вместилась.
Страшно, когда целуешь другого, а эйфория не наступает.
Смотришь и думаешь, я бы в такого, наверное, даже влюбилась,
А тебя по другому мужчине нещадно рвет и ломает.

ВСЕ твои чувства, детка,
не важны/
не нужны/
не уместны/
и катись уже, к чёрту,
вниз,
прочь от людей,
по отвесной.
и не спасут
уже
новые
файлы и папки,
в системе "Windows ХР "
неполадки
на чужие страницы
закладки…
и не голос
на том конце провода.
просто выжги себе,
чтоб ты помнила
что не нужно верить
без повода

… и вот что мне нравится в этом - в отличие от тишины,
так это повод любить тебя и сильней, и тоньше,
и не открещиваться, и не говорить, что мне не нужны
руки твои и губы. сытней и дольше
проживать без тебя в коммнуальном своем райке,
наслаждаться зарплатой и подрастающими дитями,
но только сердце упрямой бабочкой скачет в твоем садке,
а потом оседает и глухо болит и тянет…

… а вот что мне нравится в этом - в отличе от тебя,
которой во мне ничего не нравится, и не мило, -
так это возможность жить, нереальной нежности пригубя,
так это признание в том, что все это и правда было.
и даже если оно не вернется мне никогда,
и даже если ты мне никогда и письма не напишешь,
я нереально люблю наше прошлое… слышишь, да?
я знаю, что слышишь. точнее - я верю, что слышишь.

Кто-нибудь объяснит мне как это быть сильной? Как можно с высоко поднятой головой на высочайших шпильках пройти перед смыслом жизни
И не разреветься. Как можно не перечитывать его сообщения перед сном и не листать альбомы с фотографиями? Как можно быть сильной, когда все внутри сжалось в комок. Объясните мне, как можно разом удалить все сообщения, всю память. Как можно удалить его из жизни и не вспоминать о нем больше ни разу. Объясните мне. Я тоже хочу быть хоть изредка сильной.

Мама, я так устала. Все сказки - сплошной обман…
Мне принцев не надо… Мне с принцами нечего делать.
Принцессой я так и не выросла, а в будущем плотный туман.
Я просто хочу влюбиться. И вновь научится верить.

Нет, моя милая, пугаться и прятаться не обязательно,
Что бы не делалось в этом мире - оно фиктивно.
Даже те выстрелы были учебными и показательными.
Пусть и ломает, но действует эффективно.

Нет, моя милая, те, кто стреляет в тебя, не подонки
Они слабые мальчики, ищущие тепла,
Не сыскавшие его нигде, кроме самогонки,
Пары ружей и раздробленного стекла.

Нет, моя милая, тебе до них далеко,
Из тебя же фонтаном бьет смысл и старый джаз
Ты не злись на них, обделенных беспечностью бедняков,
Чтобы не злились великие, когда вдруг встречают нас.

После встречи с тобой я запоминаю все твои фразочки сказанные мне, все твои улыбки подаренные мне, все твои взгляды, направленные на меня.

В первую очередь, Я люблю тебя, за то что ты не рядом. И за то что никогда рядом не будешь.
Я благодарна за то, что ты не лезешь в мои любимые четыре. Там не должно быть никого, кроме меня. Ведь это моё любимое состояние. Спасибо, что не делаешь меня счастливым человеком, потому что Я люблю ныть о своем одиночестве. Не лишай меня этого удовольствия.
Да, Я люблю пить. И одна и со скайпом, потому что, блин, мне так грустно. И это так пафасно. Это как весной курить в окрытое окно, напротив школы, обязательно слушая vanlove. Это как приезжать на любимый пляж, покупить пакет, сидеть у самой воды, смотреть на мост, курить и слушать обязательно Эстер, обязательно про любовь.
Я так люблю бардак, что царствует в моей комнате, он такой родной, до боли. До боли, когда голыми ступнями наступаешь на засохшие корки хлеба или на ножи и вилки, что впиваются в ноги. И эти бутылки пустые или полу.
На полу. Давай будем просто спать на полу, когда тебе приспичит. А потом я буду лежать в ванне и слушать sodade.
Спасбо за то, что ты не любишь меня. Ведь твоя нелюбовь дарит ни с чем не сравнимые чувства и эмоции, такие родные, такие любимые.

04:18

4 часа ночи, стою у окна. Он сейчас в городе, я уверена, он в городе.Наверно спит сейчас сладко сладко. Представляю его сонным, ахах, миилый. А может он и не спит сейчас, а лежит, смотрит в потолок и думает, что я сплю. Хотяя это врятли. Он вообще наверно никогда обо мне не думает, а в 4 часа ночи тем более.
Это только я наверно могу так, думать о нем, бесконечно. Да, да, любить именно его, его одного.

одно и то же, мы одно и тоже.мы же одно и то же.как здорово, что мы остались, в тишине, размышлять над крышами.как эти голуби, открой глаза, я принимаю всё в тебе, я говорю и смотрю назад, а у тебя мурашки по коже

одно и то же, нам же нравится одно и то же.смотреть в окно.искать людей похожих

ты оставляешь меня одну.а я не знаю что делать.куда мне деть себя.я не хочу оставаться одна.в сети.ты лучше помолчи со мной

Ну и какого же черта
ты у меня такая хорошая?
Дай я тебя испорчу,
моя девочка, жизнью брошенная.

Дай я тебе прибавлю
этих ярких искр в глазах.
Ты была такою хорошей,
а теперь ты — ну просто Ах!

На самом деле, мне нравилась только ты, Мой идеал и мое мерило. Во всех моих женщинах были твои черты, И это с ними меня мирило. Пока ты там, покорна своим страстям, Порхаешь между Орсе и Прадо, Я, можно сказать, собрал тебя по частям. Звучит ужасно, но это правда. Одна курноса, другая с родинкой на спине, Третья умеет все принимать как данность. Одна не чает души в себе, другая во мне Вместе больше не попадалось Одна как ты, с лица отдувает прядь, Другая вечно ключи теряет. А что, я ни разу не мог в одно это все собрать? Так бог ошибок не повторяет. И даже твоя душа, до которой ты Допустила меня раза три через все препоны, Осталась тут, воплотись во все живые цветы И все неисправные телефоны. А ты боялась, что я тут буду скучать, Подмены сам себе предлагая. А ливни, а цены, а эти шахиды, а Роспечать? Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.