Невероятно,но fuck ♥

мне кажется, что главная фишка пиздостраданий отношенческих в том, что тебе должно быть хорошо с самим собой, а всякие влюбленности - только дополнение к тому, как тебе охуительно. а на деле все почему-то получается так, что тебе хуево и ты ищещь того, с кем бы тебе было охуительно, попадаешь к нему в зависимость и страшно страдаешь, когда этот кто-то уходит. а он не парится, потому что ему-то заебок и без тебя, и вообще без кого бы то ни было. и как только ты понимаешь это все и тебе постепенно становится хорошо в одиночестве, на тебя начинают такими табунами вешаться все, кому хуево, что поневоле испытываешь сочувствие к тем, кто тебя бросал, когда ты сам был таким же. все-таки самодостаточность гораздо сексуальней всяких красивых стрижек, модных шмоток и стройных фигур.

Этот материал является фрагментом сборника "Прежде, чем они стали знаменитыми", который содержит небольшие статьи, написанные о себе ведущими актерами США в молодые годы.

Джонни Депп, 24 года:

Я взрослел, переезжая из дома в дом. Один особенно запомнился, это было в Мирамаре, штат Флорида. Дом стоял на углу оживленной улицы между 68-й Авеню и зданием суда. Он был построен в шестидесятых годах, и в нем было три спальни. Там все время пахло маминой стряпней, супом и бобами с ветчиной. Я помню, мои брат и сестра часто дрались. У меня был пудель, его звали Пепи. Мы с братом, который старше меня на 10 лет, делили одну спальню на двоих. Он слушал Вэна Моррисона и Боба Дилана.

Наша семья постоянно переезжала с места на место. Моя мама просто любила переезды, ради разнообразия. К тому времени, когда мне исполнилось пятнадцать, мы сменили около 20 домов. Это было очень тяжело. В зависимости от того, как далеко мы уезжали, мне приходилось искать новых друзей. К счастью, мне не приходилось часто менять школы. Но мы никогда не оставались в одном месте надолго, и, как по команде, опять срывались с места.

Моя мама была официанткой; она стала работать официанткой с 14-ти лет. Мой отец был руководителем одной из коммунальных городских служб Мирамара. Они развелись, когда мне было около шестнадцати.

Сейчас я просто ненавижу переезжать с места на место. Меня злит необходимость менять дом так же часто, как и в то время, когда я был ребенком. Теперь я живу в Голливуде, но нахожусь в Ванкувере на съемках "21 Jump Street" почти девять месяцев в году.

Я был очень озорным мальчишкой. Мне нравилось записывать людей на магнитофон, когда они об этом даже не подозревали. Однажды мы с другом вырыли очень глубокий туннель на заднем дворе. Мы прятали его под досками и листьями. Я хотел докопать туннель до своей комнаты. Я любил проталкиваться вперед по туннелю и проверять, как далеко я смогу зайти.

Если бы вы знали меня в старших классах, то, я думаю, описали бы меня так: "длинноволосый парень, который постоянно бренчит на гитаре". Я не был активным участником школьной самодеятельности, но гитара всегда была при мне. Я увиливал от основных уроков для того, чтобы тайком пробраться в музыкальный класс. Учитель даже хотел выделить мне специальную комнату для игры на гитаре, потому что именно на это я в основном и тратил все время, проведенное в школе.

Вы знаете, я никогда не думал стать актером. По крайней мере, сначала. Я стал заниматься этим "от балды". Я переехал из Флориды в Лос-Анджелес в составе группы, в которой тогда играл, под названием "Детки". Один мой друг познакомил меня с Николасом Кейджем, и мы начали шататься вместе. Ник подумал, что мне стоит попробовать себя в кино и посмотреть, что из этого выйдет. В то время я зарабатывал мало. Мы с группой играли в каких-то клубах, то там, то тут, и у меня оставалась еще куча свободного времени. И я решил посвятить его киносъемкам. Ник устроил для меня встречу со своим агентом, и она направила меня на прослушивание. Там мне дали изучить сценарий, а два дня спустя, когда я прочитал им текст, мне дали роль. Это был "Кошмар на улице Вязов".

Работа в этом фильме - это было испытание на выносливость. Я никогда не играл никаких ролей, даже в школьных спектаклях… никогда. И то, что это было мне абсолютно незнакомо, было для меня огромным вызовом. Я никогда раньше не делал ничего похожего: следить за ремарками, произносить реплики и думать о том, почему мой персонаж делает то, что он делает. Это было абсолютной противоположностью жизни в музыкальной группе. Там нас четверо, и все работают вместе: пишут песни, заключают договор на звукозапись.

В актерской деятельности я нашел то, что было только моим. Здесь всё зависело только от меня и моего выбора. Я ни перед кем не должен был отчитываться в том, чем я хочу заниматься; группа наша не слишком преуспевала, и я решил направить свою энергию в сторону будущей профессии.

Когда ваша известность как актера возрастает, к вам подключается все больше людей, и прямо, и косвенно. У вас появляются импрессарио и менеджеры, или, как я их называю, "те, кто говорят да" и "те, кто говорят нет" ("yeses" и "noses"). Иногда они хотят от вас вещей, в которые вы, возможно, не верите, или которые не испытываете большого желания делать, вроде промоушна. Я же склонен в такие моменты следовать своим инстинктам и говорить: "Нет, я не буду делать этого". Это вызывает неприятности и с теми, и с другими. Но я думаю, что главное, честно говоря, как раз и заключается в том, чтобы полагаться на свои инстинкты и делать то, что ты сам считаешь правильным, и нет большой нужды слишком опираться на чужие советы.

Телевидение меня немного разочаровывает. Там нет абсолютно никакого времени для подготовки. В кино обычно бывает достаточно времени, чтобы сделать свою работу как следует. А работа, безусловно, важнее всего. Я думаю, что в начале актерской карьеры каждый хочет достигнуть славы или популярности. Мне сначала это тоже казалось очень привлекательным.

Вы хотите стать знаменитым, потому что хотите быть хорошим профессионалом в деле, которым занимаетесь, и хотите получить признание за это, верно? Но сейчас быть знаменитым не так уж важно для меня. Моя цель - продолжать учиться, потому что пока я и близко не подошел к тому, кем я хочу быть. Как я уже говорил о славе - если это ваша главная и единственная мотивация, то, даже если вы этого и достигнете, вы там застрянете и не сможете пойти дальше.

Я абсолютно не верю в эти слова - "первый любовник, и это все, на что он способен". Я хочу сказать, что я был бы рад сбрить брови или волосы ко всем чертям, или сделать что-нибудь подобное. Мне хотелось бы надеяться, что в будущем какие-нибудь из моих ролей заставят людей увидеть вещи в другом свете, так, чтобы они не просто плыли по течению и думали, что должны действовать строго определенным образом только потому, что Президент заявил: "Это наш путь". Я хотел бы сыграть столько разных ролей, сколько смогу.

Я пытаюсь читать столько, сколько в меня влезет. Роман "В дороге" Джека Керуака - одна из моих любимых книг. Есть много книг, из тех, что я прочел, которые я хотел бы увидеть на пленке. Мне очень нравится концепция "Метаморфоз" Франца Кафки. Я хотел бы превратиться в гигантского таракана. Я люблю Ван Гога. Меня всегда интересовали люди со странностями, которых терзают душевные муки. Я думаю, что каждый, идя своим путем, испытывает причудливые томления души. Я справляюсь со своими персональными томлениями, выкуривая громадное количество сигарет и слушая очень громкую музыку. Я люблю Баха, "Спутников Джорджии", "Лед Зеппелин" и Тома Уэйтса. Я очень люблю Тома Уэйтса.

Когда я был подростком, то принимал наркотики, когда меня что-то выбивало из колеи. Я хочу сказать, что в то время я играл в рок-группе, и это было во Флориде – кокаиновой столице мира. Наркотики были неотъемлемой частью тамошней клубной тусовки. Они вредили мне и физически, и морально. Наркотики волокли меня вниз. Они убивали меня. Но я смог отделаться от них, и теперь я только зверски курю.

Я никогда не возьмусь за роль, которая будет оправдывать или выставлять в привлекательном свете жестокое обращение или расизм. Расизм выводит меня из себя. Все эти "ты черный, а ты белый". Термин "ниггер" все еще находится в постоянном употреблении. Почему человека с темной кожей называют "ниггером"? Это выше моего понимания. Я жил во Флориде, а там тонны таких подонков. Я имею в виду, парней, которые желают слышать "Алабама, дом родной" 24 часа в сутки. Расизм очень здорово выводит меня из себя.

Меня очень тревожат бездомные люди. Многие из них находятся за пределами нищеты, без пищи, без крова, без денег. Большинство оказались в таком положении помимо их воли, и никто не может им помочь. Я хотел бы пожелать некоторым нашим денежным мешкам вместо того, чтобы покупать "Роллс-Ройс" или еще один "Мерседес", дать немного денег людям, которые страдают.

Я ничего не знаю о святости или праведной жизни. Я думаю, если вы однажды решите стать актером, то вы окажетесь как бы посередине между добром и злом. Вы должны будете пройти через ад, чтобы добраться до небес. В каждом добре есть зло; и в каждом зле есть добро. Пройдя через все плохое, что было со мной, я узнал, что значит хорошо.

Люди обычно думают, что если ты актер, тебе 24 и ты в центре внимания, то ты полное дерьмо. И они сперва относятся к тебе, как к дерьму, а уже потом приходят к мысли, что ты все же человек и хороший парень.

Из всех известных актеров я люблю Марлона Брандо, Джека Николсона и Уолтера Мэтью. Я очень уважаю Ника (Кейджа). Он пытается сделать что-то действительно новое, и у него есть все, чтобы этого достичь. Он очень усерден, и у него очень много по-настоящему творческих идей. Я думаю, что он очень многого добьется.

Почему режиссер может выбрать меня? Я могу только надеяться, что за моей внешностью или имиджем он увидит что-то, что, возможно, еще не вышло наружу, и решит, что сможет это вытащить. Мне бы хотелось попробовать себя в разных направлениях. Я хочу экспериментировать. Это только начало, а пока я еще даже не родился. Пока я только пытаюсь встать на ноги и сделать первые шаги. Я надеюсь, что никогда не прекращу движение вперед. Я не хочу достичь момента, когда я почувствую себя удовлетворенным. Я думаю, что если это случится, то со мной все будет кончено".

Джонни Депп, декабрь, 1987 год

Мне рассказали сегодня о мужчине, который не может иметь детей - и это не лечится, и так всегда было. И большинству было бы все равно, но он считает себя инвалидом, и долго пытался привыкнуть, и какие-то эпизодические девушки служат просто одноразовой посудой. Когда был поставлен окончательный диагноз, он пил жестоко и жестоко страдал.

И потом долго думал и подписал с собой важный контракт. Он работает три месяца, не допускает ни слабинки, ни промаха; общается с друзьями, ездит куда-то на пикники, водит в рестораны случайных девчушек, читает великие книги; зимой лыжи, летом байдарки, поездки и еще черт-в-ступе; главное условие - одному по возможности не оставаться.

Когда накатывает, он бросает все к черту и неделю пьет. Адски. Пьет, плачет и бьет посуду. Пьет до реальной потери сознания. Людей в дом не пускает.

Потом отлеживается в ванной, отмывает квартиру, три дня сидит на зеленом чае и приходит в себя. И снова пашет, радуется, рубится и берет от жизни все.

И страшное даже не в этом. А в том, что когда мне это рассказали, первой мыслью в голове было - вот почему я хочу жить одна. Чтобы в эту неделю никто меня не видел.

(с) Вера

Похудеть килограммов на семь-десять, чтобы острые, болезненно выступающие бедерные косточки, резко очерченные скулы и попа меньше раза в полтора; загореть до оттенка трюфельного масла примерно; спилить ногти, красить черным или бесцветным; говорить мало, слать далеко, заламывать баснословно.

Щуриться по-солдатски, курить, хохотать раскатисто, с хрипотцой, как Йовович; носить майки-борцовки, сумки-планшеты, толстовки с капюшонами, короткие клепаные байкерские куртки, узкие дизелевские джинсы, дорогие расшнурованные сапоги, крупное серебро; держать спину; красить только ресницы; уметь смотреть так, чтобы у собеседника мгновенно леденели ладони; отвечать за то, что обещаешь, тех, кого приручила, то, где налажала.

Не знать компромиссов.

Быть суверенной; автономной; только своей.

Не вестись; но уметь разводить щелчком пальцев.

Не выглядеть злой - но способной дать отпор; прощать, но не забывать; никогда никого не ждать, не увещевать, не тщиться исправить; блюсти границы; делать так, чтобы, когда входишь в комнату, все машинально сводили лопатки.

Никому ничего не доказывать, только себе.

Научиться достойно проигрывать.

Научиться не бросать на полдороге, загоревшись, побаловавшись и почти мгновенно потеряв интерес, а методично доводить все до конца.

Не врать.

Называть реальные сроки.

Отучиться легко краснеть; вообще не уметь смущаться.

Стать строго обязательной к прочтению и просмотру.

Никогда не повышать голоса.

Уметь вскидывать одну бровь так, чтобы в секунду снимать все вопросы и претензии.

Не иметь равных.

Стоять за своих горой; быть человеком, которому звонят, когда больше некому.

Но стыдятся дергать по мелочам.

Иметь достаточно денег, чтобы ни от кого не зависеть; никогда не просить. Давать в долг ровно столько, сколько находишь возможным подарить.

Спать с теми, кто не предаст.

Осаживать наглецов; стыдить пустых пиздоболов; трусов просто собой не удостаивать. Строго дозировать людей во избежание острых интоксикаций.

Помириться с Богом; найти с ним наиболее простой и прямой способ взаимодействия.

Быть герметичнее.

Излучать свободолюбие; но не отшельничество.

Не таить зла; не растить в себе обид; брать одной рукой за воротник и в лицо говорить все, что накипело.

Не унижаться до мстительности; вообще не снисходить до обидчиков.

Но уметь пожалеть, утешить и приласкать.

Реветь строго без свидетелей.

Быть сильной.

Учиться преодолевать все, что бы ни случилось, самой.

Запомнить и лелеять в себе это хрупкое, безмятежное равновесие; состояние покоя.

Вообще иметь три агрегатных состояния, как вода: счастливого покоя, острой радости бытия - и сна.

Вот так.

Я не умею разлюбить; могу полюбить только кого-то еще. Все несбывшиеся, канувшие, бросившие планомерно копятся у меня не в сердце даже, а где-то в костных тканях, скелет формируют; составляют что-то наподобие годовых колец. Ни на кого из них не могу долго злиться; периодически заходя в магазин и трогая тряпочку, думаю "Пошло бы N." - хотя N. не видела три года. Большое изумление испытываешь каждый раз, когда встречаешь кого-нибудь из сильно когда-то любимых и понимаешь, что чиркни искорка сейчас - и все завертелось бы снова, что бы там ни было, какая бы выжженная земля ни оставалась по человеку. Спустя время понимаешь, что нечто, изначально в нем зацепившее - никуда не делось и уже не денется. И от тебя никак не зависит, вообще.

У всех разная хронология: кто-то говорит "в девяносто восьмом, летом", кто-то - "мне тогда было четырнадцать, через два месяца после дня рождения", я говорю "это было сразу после К., за две недели до Л." Время, когда я ни в кого влюблена - пустое, полое, не индексируемое; про него потом помнишь мало и смутно.

Вместе с влюбленностью, меж тем, внутри включается мощный софит, подсвечивающий и впечатывающий в память каждую молекулу действительности; резкость увеличивается, контрастность; звук чище, пронзительнее; жизнь становится не моно, но стерео.

(с) Вера

У меня есть приятель один хороший, герметичный такой мальчик, щипцами всегда тянуть что-то из него; и я спросила его как-то про девушку, в которую он влюблен, чтобы ну хоть что-то рассказал, и он говорит - чем меньше я скажу, тем больше мне останется.

Меня это тогда потрясло, я помню.

….

Мне наоборот - чем больше я про это скажу, тем больше мне останется.

…

Но есть вещи, которые убьешь тем, что назовешь.

…

Они есть.

…

И я даже отдаю себе в них отчет.

…

Ну какие-то совсем такие штуки, внутренние, важные, между вами двумя или в тебе одной, и это маленькое предательство, если ты их пишешь, и все их читают - они есть, эти штуки.

…

Но ты все равно пишешь про них быстрее, чем успеваешь сообразить, что лучше бы не надо.

Потом только.

(с) Вера

Любой честный человек, бросая женщину по любой из причин - больше не прет, устал, уходит к другой - сколько бы ни длились эти отношения, сколь бы ни к чему не обязывающими они ему ни казались - но если он бросает ее, а она продолжает его любить, и любит, возможно, в разы сильнее и безысходнее, потому что чует, что ее бросают - он должен сделать одну вещь.

Он должен выбрать время, купить бутылку ее любимого алкоголя, приехать к ней вечером, сесть на стул и покориться судьбе.

Она будет молчать, смотреть на него стеклянно и сорок минут ворочать в чашке остывший чай, безнадежно позвякивая ложечкой; она будет орать, трясти его за лацканы, швырять в него тяжелые тупые металлические, вопить, что жалеет о каждой милисекунде, потраченной на такого ублюдка, как он, Господи, какая она идиотка, ну почему, почему, чуяло мое сердце, я же знала, глаза у тебя пустые, бессовестные, да ты никогда и не любил меня, чудовище, ну ведь не любил же, посмотри на меня, скажи мне это в лицо, моральный калека, тебе всегда было плевать, Боже, как я тебя ненавижу, люто, бешено, до седьмого колена; она выпьет два бокала, сядет на колени, расстегнет рубашку, поволочет в спальню, разревется в разгар процесса, но не отпустит до утра, это отдельный кайф, острый, пограничный, мучительный; она уткнется губами в кулак, сощурится, посидит минут пять, потом отведет руку и скажет раздельно, веско, каждое слово по пуду:

- Пошел. Отсюда. Вон.

Она будет иметь право на все это, и это будет справедливо. Это не будет в ней копиться, бродить, выжигать внутренности.

Любимых женщин, по-хорошему, вообще нельзя бросать никогда, нипочему, ни при каких обстоятельствах; но если уж ты не боишься брать такой грех на душу, не удирай после садистской дежурной улыбочки, поджав хвост, как трусливый пес - а оставь ей последнее слово, ей еще переламываться по тебе на сухую, будь милосерден.

А те, кто считает, что написать в окошке icq: "Мы расстаемся. Я надеюсь, мы сможем остаться друзьями" - это и есть цивилизованно разойтись, - так это люди без сердца.

Потому что ты сначала чувствуешь, как ледник сходит у тебя под легкими, потом киваешь, истошно смаргиваешь, киваешь опять, пишешь "да брось, чувак, все в порядке, все свои"; ходишь неестестественно прямая, деревянная, негнущаяся, день-другой, потом думаешь - о, да вроде совсем не больно в этот раз, - выпиваешь с подругами, матерясь, выпиваешь с ним и его друзьями, смеясь чуть громче и нарочитей обычного, потом еще, еще, и вроде даже уже ничего, выдохнули, починили рельсы, поехали дальше - а через месяц начисто срывает кровлю.

Ты последовательно обнаруживаешь себя бухой до неприятной ряби в глазах, до изображения с помехами, выгнутого, с искаженной цветопередачей, как при плохом сигнале - в незнакомой квартире, с людьми, которых ты видишь впервые, с такой структурой времени, когда каждая секунда тянется и мерзко скрипит, как резина, и звук собственного дыхания заглушает голос человека, пытающегося втолковать тебе, насколько ты божественна; посреди перекрытой Тверской, ночью, под салют, подхваченной и несомой куда-то упругой, опасной, визгливой людской лавиной, с вопросом, бегущим назойливым дисклеймером где-то за глазным яблоком - чтояздесьделаю?чтояздесьделаю?; под тупым московским ливнем, с лужами, на которых "сопли пузырями", целующейся с мощным, вызывающе красивым отцом семейства; в пустой квартире, пропахшей котом и краской так, что аж ест глаза, в пять утра, бессонной, злой, третьи сутки не способной заставить себя работать, а работы как назло вагон; на подоконнике в кухне, днем, в дождь, сгрызающей ногти до младенческого, розового мясца.

(с) Вера Полозкова

ну вот так и сиди, из пальца тоску высасывая, чтоб оправдывать лень, апатией зарастать. и такая клокочет непримиримость классовая между тем, кто ты есть и тем, кем могла бы стать. ну сиди так, сквозь зубы зло матерясь да всхлипывая, словно глина, что не нашла себе гончара, чтоб крутилась в башке цветная нарезка клиповая, как чудесно все было в жизни еще вчера. приключилась опять подстава, любовь внеплановая, тектонический сдвиг по фазе – ну глупо ведь: эта жизнь по тебе катается, переламывая, а ты только и можешь дергаться и реветь.

ты не такая уж и особенная, это тоже отмазка, чтоб не пахать как все; а война внутри происходит междоусобная, потому что висишь на чертовом колесе, и повсюду такое поле лежит оранжевое, и дорог сотня тысяч, и золотая рожь, и зрелище это так тебя завораживает, что не слезешь никак, не выберешь, не допрёшь; тот кусок тебе мал и этот вот не хорош.

да, ты девочка с интеллектом да с горизонтом, с атласной лентой, с косой резьбой; и такой у тебя под сердцем любовный склеп там, весь гарнизон там, и все так счастливы не с тобой; потому что ты, жерло, ты, вера, пекло, и все бегут от тебя с ожогами в пол-лица; ты читаешь по пальцам смугло, ресницам бегло, но не видишь, где в этот раз подложить сенца.

выдыхай, хватит плакать, кося на зрителя, это дешево; встань, умойся, заправь кровать. все ответы на все вопросы лежат внутри тебя, наберись же отваги взять и пооткрывать. бог не требует от тебя становленья быстрого, но пугается, когда видит через стекло – что ты навзничь лежишь полгода и, как от выстрела, под затылком пятно волос с тебя натекло.

ты же славно соображаешь, ты вихрь, ты гонщица, только нужен внутри контакт проводков нехитрых.
просто помни, что вот когда этот мир закончится – твое имя смешное тоже должно быть в титрах.

(с) в. полозкова

rima :

shhh :

coffee :

Я:

Счастливый. Грустный. Хороший друг. Любящий приключения. Скромный. Уверенный. Скучающий. Парень. Взволнованный. Неуклюжий. Общительный. Всегда пунктуальный. Эгоист. Интеллигентный. Смешной. Девушка. Саркастичный. Неуверенный. Больной. Красивый. Громкий. Добрый. Темпераментный. Милый. Низкий. Среднего роста. Высокий. Гордящийся собой. Любящий. Остроумный. Приземленный. Откровенный. Решительный. Честный. Организованный.

Я имею:

Коричневые волосы. Голубые глаза. Карие глаза. Бледную кожу. Вюищиеся волосы. Длинные ногти. Брекеты. Обдертый лак. Длинные ноги. Прямые волосы. Длинные ресницы. Большие ступни. Веснушки. Темную кожу. Среднюю кожу. Зеленые глаза. Белые волосы. Крашенные волосы. Красные волосы. Короткие ноги. Большую грудь. Розовые щеки. Волнистые волосы. Черные волосы. Маленькую талию. Пирсинг. Татуировки. Большие уши. Короткие волосы.

Я люблю:

Детей. Цветы. Поцелуи. Лето . Кофе. Дождь. Свечи. Ладан. Поздние ночные разговоры. Шоу. Насекомых. Объятья. Внимание. Пляж. Шоколад. Музыку. Шапки. Гарри Поттера. Сумерки. Контакт. Черно-белые фотографии . Долго спать. Вождение. Принимать подарки. Покупать подарки. Новый год. Милые тексты. Яблоки. Комплименты. Кантри. Хип-хоп. Суши. Спорт. Исскуство. Петь. Видеть любимого человека счастливым. Сюрпризы. Закаты и рассветы. Фильмы ужасов. Чеснок. Слушать, как кто-то разговаривает во сне. Быть правым. Абстрактные фотографии. Концерты и фестивали. Футболки больших размеров.

Я бы хотел быть:

Полицейским. Судьей. Доктором. Учителем. Сборщиком фруктов. Мамой. Волонтером Гринписа. Хиппи. Поклонницей. Рок-звездой. Женой футболиста. Терапевтом. Певцом. Актрисой. Инструктором по дайвингу. Победителем лотереи. Владельцем компании. Домохозяйкой. Медсестрой. Строителем. Водителем гоночного авто. Разработчиком веб-сайта. Учителем музыки. Артистом. Поваром. Визажистом. Парихмахером. Владельцем ресторана. Бездомным. Тренером по фитнесу. Ветеринаром. Менеджером группы.

Я люблю есть:

Фрукты. Овощи. Фаст-фуд. Суши. В кровати. Бутерброды. Рис. Курицу. Торты. Продукты моря. Много. Макароны. Рисовые крекеры. Когда мне скучно. Сыр. Мороженое. Чесночный хлеб. Нутеллу с банки. Яйца. Многое из национальной кухни. Пироженые. Мед. Обед. Хлебцы. Низкокаллорийную еду. Продукты из сои. Только, когда я голодный. Тосты. Завтрак. Пиццу.

Я не люблю:

Холодное утро. Ванну. Людей, обсуждающих мои вкусы в музыке. Людей впереди меня, идущих медленно. Вторжение в мое личное время. Убирать. Рано ложиться спать. Вино/пиво. Религиозные убеждения. Кофе. Пляж. Дождь. Детей. Фотографироваться. Драмы. Сплетни. Хип-хоп. Кулинарные передачи. Наркотики. Котов. Людей, поющих мне "С днем рожденья, тебя". Школу. Эгоистов. Социальные ресурсы. Плавать. Снег. Эминема. Продукты моря. Сообщения из одного слова. Неловкую тишину. Будильники.

playful :

Чем добрее мы к людям, тем злее они к нам.

Вокруг хамы, лжецы и глупцы.

Но мне все-таки немного повезло..

Happy fuckin' Valentine's day!

Я обещала курить к октябрю – и вот
Ночь мокрым носом тычется мне в живот,
Смотрит глазами, влажными от огней,
Джаз сигаретным дымом струится в ней,
И все дожить не чаешь – а черта с два:
Где-то в апреле только вздремнешь едва –
Осень.
И ты в ней – как никогда, жива.

Где-то в апреле выдохнешься, устанешь,
Снимешь тебя, сдерешь, через плечи стянешь,
Скомкаешь в угол – а к октябрю опять:
Кроме тебя и нечего надевать.

Мысли уйдут под стекла и станут вновь
Бабочками, наколотыми на бровь
Вскинутую твою – не выдернешь, не ослабишь.

Замкнутый круг, так было, ты помнишь – как бишь? -
Каждый день хоронить любовь –
Это просто не хватит кладбищ.

Так вот и я здесь, спрятанная под рамы,
Угол урбанистической панорамы,
(Друг называл меня Королевой Драмы)
В сутки теряю целые килограммы
Строк – прямо вот выплескиваю на лист;
Руки пусты, беспомощны, нерадивы;
Летом здорова, осенью – рецидивы;
Осень – рецидивист.

Как ты там, солнце, с кем ты там, воздух тепел,
Много ли думал, видел, не все ли пропил,
Сыплется ли к ногам твоим терпкий пепел,
Вьется у губ, щекочет тебе ноздрю?
Сыплется? – ну так вот, это я курю,
Прямо под джаз, в такт этому октябрю,
Фильтром сжигая пальцы себе, - uh, damn it! –
Вот, я курю,
Люблю тебя,
Говорю –
И ни черта не знаю,
Что с этим делать.

© Вера Полозкова

Жаль, такая милая, а туда же, где таких берут, их же нет в продаже; по большому счету, не люди даже, а научные образцы. Может только петь об Армагеддоне, о своем прекрасном царе Гвидоне, эти маленькие ладони, выступающие резцы.

Может только петь, отбывать повинность, так, как будто кто-то все ребра вынес, горлово и медленно, как тувинец, или горец, или казах.
У того, кто слушает больше суток, потихоньку сходит на нет рассудок, и глаза в полопавшихся сосудах, и края рукавов в слезах.

Моя скоба, сдоба, моя зазноба, мальчик, продирающий до озноба, я не докричусь до тебя до сноба, я же голос себе сорву. Я тут корчусь в запахе тьмы и прели, мой любимый мальчик рожден в апреле, он разулыбался, и все смотрели, как я падаю на траву.

Этот дробный смех, этот прищур блядский, он всегда затискан, всегда обласкан, так и тянет крепко вцепиться в лацкан и со зла прокусить губу. Он растравит, сам того не желая, как шальная женушка Менелая, я дурная, взорванная и злая, прямо вены кипят на лбу.

Низкий пояс джинсов, рубашки вырез, он мальчишка, он до конца не вырос, он внезапный, мощный, смертельный вирус, лихорадящая пыльца; он целует влажно, смеется южно, я шучу так плоско и так натужно, мне совсем, совсем ничего не нужно, кроме этого наглеца.

Как же тут не вешаться от тоски, ну, он же ведь не чувствует, как я стыну, как ищу у бара родную спину, он же здесь, у меня чутье; прикоснись к нему, и немеет кожа; но Господь, несбычи мои итожа, поджимает губы – и этот тоже. Тоже, девочка, не твое.
(с) Вера Полозкова

Johnny Depp - это человек, способный выглядеть, как показал соцопрос на 27,25,20 и 16 лет одновременно, находясь в возрасте 38 лет. У него ТАКАЯ ЗАДНИЦА, что девушки (и тетеньки и бабушки) всего мира при виде ЕЕ хватают себя и окружающих за приличные и неприличные места, издавая непристойные звуки. Джонни развращает молодежь. Если на него подать в суд, можно выиграть кругленькую сумму! Это ж надо! Но все это ерунда в сравнении с его глазами! О эти черные, бархатные глаза!!! У него такая мимика, он так играет, что спокаойно сидеть, глядя на него, невозможно!!! Он КЛЕВЫЙ, он такой КЛЕВЫЙ, что мой словарный запас истощился от количества лестных слов… ©

ну вот так и сиди, из пальца тоску высасывая, чтоб оправдывать лень, апатией зарастать. и такая клокочет непримиримость классовая между тем, кто ты есть и тем, кем могла бы стать. ну сиди так, сквозь зубы зло матерясь да всхлипывая, словно глина, что не нашла себе гончара, чтоб крутилась в башке цветная нарезка клиповая, как чудесно все было в жизни еще вчера. приключилась опять подстава, любовь внеплановая, тектонический сдвиг по фазе – ну глупо ведь: эта жизнь по тебе катается, переламывая, а ты только и можешь дергаться и реветь.

ты не такая уж и особенная, это тоже отмазка, чтоб не пахать как все; а война внутри происходит междоусобная, потому что висишь на чертовом колесе, и повсюду такое поле лежит оранжевое, и дорог сотня тысяч, и золотая рожь, и зрелище это так тебя завораживает, что не слезешь никак, не выберешь, не допрёшь; тот кусок тебе мал и этот вот не хорош.

да, ты девочка с интеллектом да с горизонтом, с атласной лентой, с косой резьбой; и такой у тебя под сердцем любовный склеп там, весь гарнизон там, и все так счастливы не с тобой; потому что ты - жерло, ты - пекло, и все бегут от тебя с ожогами в пол-лица; ты читаешь по пальцам смугло, ресницам бегло, но не видишь, где в этот раз подложить сенца.

выдыхай, хватит плакать, кося на зрителя, это дешево; встань, умойся, заправь кровать. все ответы на все вопросы лежат внутри тебя, наберись же отваги взять и пооткрывать. бог не требует от тебя становленья быстрого, но пугается, когда видит через стекло – что ты навзничь лежишь полгода и, как от выстрела, под затылком пятно волос с тебя натекло.

ты же славно соображаешь, ты вихрь, ты гонщица, только нужен внутри контакт проводков нехитрых.
просто помни, что вот когда этот мир закончится – твое имя смешное тоже должно быть в титрах.

© Вера Полозкова