Transtsendention

и внеочередная мелочь поднимает бурю внутри, устраивает встряску:
ты идешь на работу/стоишь в автобусе и не перестаешь ждать какого-то сдвига,
ощущаешь, как физически где-то в районе сердца что-то резко погибло
и теперь разлагается и гниет; тебя возмущает любой человек, любая сказка,
и если б не это чувство - была бы одета другая маска.

то есть, это происходит всегда легко: вдруг хрустнет случайно кость,
разобьется чашка, закончится йогурт, сядет в телефоне аккумулятор -
и ты уже летишь на скорости света, вымещая свою дневную злость
на окружающем
мой голос годится только на то, чтобы пищать, причитать за кадром,
фрост твердил, уверенно так, что «лучший выход - всегда насквозь»,
как вообще ему до этого додуматься удалось.

мне говорили, что она носит твои рубашки и открывает в них дверь,
что делает чай и оставляет чашку, пока он не остынет,
что вы гуляете в парке по вечерам и в тебе просыпается зверь,
и как ты играешь с ней на доверие и слетаешь с петель
оттого, что у нас с ней одно и тоже имя

скажи, почему мы не ужились в одном мирке,
почему у меня разбитые кости, а у тебя - гарцующая она,
почему я живу в холоде, а ты в - не любимом тобой же! – тепле,
и почему мы больше не возвращаем себя себе
даже после бутылки вина

нас разделяет te amo, without asking why и какие-то еще слова
мне хочется знать
что underground любит меня
я буксую на каждом ритме, на каждом новом стишке
найди мою боль
найди
и забери себе

первопроходцами в стихах становятся те, кто захлебывается болью
кому нужно сказать не придуманную историю в никуда
их жизнь давно размерена растеряна распространена и спокойна
но они пишут они постоянно пишут свои горькие свои слова

они знают, как это - молчать на могилах любимых стоять не плакать
они знают, как это - любить бесконечно гулко по-настоящему
но когда садятся писать, то вот они - слезы бегут на мягких ляпах
текстом на мониторе. им бы найти самого нужно и самого спящего

и успокоиться. просто. однажды. как Турбина - перестать писать
не быть больше сгустком боли набором слякоти коллекцией жизни
первопроходцами в стихах становятся те, кому нечего больше терять
кто живет как горит, кто больше похож на молчаливые книги

я волнуюсь
и ты не пишешь
не пишешь, не слышишь, почти не дышишь
иногда боюсь даже, что не живешь
не существуешь
откуда-то сверху кидаешь мне в спину нож
со стороны мучаешься потом, ждешь
ничего своего не бережешь
я люблю тебя в городе, в котором ты лжешь

и если не рассчитывать на твои "зай, я дома "
очень сложно понять
как жить по-другому:
нужно начать лечить свои переломы
выискивать причину комы
доверять плохому, дурному, былому
и оставлять самому дорогому -
тебе -
ключи от входа
я люблю тебя в городе, в котором тонут

куда теперь ехать, внутри так пусто будто и не было ничего холодно, тихо, кровяной сгусток засох на плече давным-давно не нужно ни города, ни деревни ни дач, ни друзей, ни новых высот она присылает мне раз в неделю письма скользкие, как фокстрот

рассказать бы тебе, как мне тихо
и что в постели не нахожу места
что ты состоишь из слова "лихо "
и что совсем не твоя невеста
перед сном просит прощенья
потому что любовь как детство
не проходит
в одно
воскресенье

ты – единичное поколение битников, только младше на тридцать лет
не сидишь на месте, пишешь слова, покупаешь билет
в другой город
двенадцать часов пути

не забудь, пожалуйста, обратно себя привезти
потому что как ни крути
мне тебя по-другому потом не найти

ты почти похож на скопление звезд в галактике
на вселенную, что питает собой пространство
видишь? – это вне законов твоей математики
это вне законов моих искалеченных текстов
это почти как пьянство
ты – это почти как пьянство
в котором думается о протестах

я – теоретик, а ты практик, мы не пересекаемся в изучениях
моя наука проповедует буквы, твоя – эмоции и приключения
я молчу чаще, чем ты можешь себе представить
почему ты меня калечишь и не можешь просто оставить?

«факты – кубики?» – помнишь это?
этим, совершенно непрожитым летом,
я врываюсь к тебе во сны

мне все кажется, что я где-то
обязательно найду приветы
что ты передавал

мне нужны
придуманные деревья и наплевать какой пейзаж

хочется смотреть на облака
и плыть вместе с ними мимо

манёвр моего боя – обычный форсаж
стреляй
прямо в сердце своей любимой

только, пожалуйста, не промажь

только соседи через окна могли собирать историю наших сообщений, когда сообщал о том, что музыка цепляет больше чем слезы в обычные дни

Выходи, я не умею ждать.

никакой 23:00
только не задыхайся от этой глупой выдуманной любви,
равносильно тому, что я пишу стихи и никому их не показываю
моя одиннадцатая, криво потушенная, случайно задевшая запястье
под чьим то именем счастье, я так старалась
быть для кого-то такой хорошей настей, ну, у меня плохо получается
ты-считающий меня наркоманкой, ненароком ломающей пальцы
случайно
убивающей в себе людей, выжигавшей их на бумаге рабочего стола
вписывающей строчки и даты, так аккуратно, чтоб не забыть
за каждую мою заметку ломать шею,
первый
и второй и третий
все эти дети
красивые, по красиву счастливые
а у меня голос сиплый, а ты так наверное боишься кричать громко
я даже не думаю, о том, что говорю, а ты перечитываешь, находя опечатки
так страно, я вдыхаю у меня хрустит позвоночник
по моим уже 23.18 часа ночи, по твоим не знаю сколько точно
пишу ваниль по твоей же просьбе
длинными строчками с выломанными запятыми
я хотела, чтобы было красиво
голова запрокинутая назад из-за крови
давление
погода?
шутка ли, все то, что живет полгода
я не нюхаю, не колюсь, не глотаю
а ты скучаешь и вечное плачущие "скучаю "
значит, так надо
, по моковскому небо розовое
оно больно любовью к солнцу и не хочет отпускать закат, как будто он последний
или мне ненароком попал пепел брата в глаза
и..я не прощаюсь

это просто, выполненное обещание тебе

А кем ты хочешь стать?
Я хочу стать продавцом воздушных змеев,
Или скупщиком пряных снов,
Но больше всего я хочу стать ловцом во ржи.
Это когда много детей бегают по полю, где растёт рожь,
золотая и мягкая, а за полем начинается пропасть.
Когда дети увлекаются, они могут упасть в пропасть,
и вот тут-то я их и спасаю

я здесь кутаюсь в свитера и фобии
греюсь твоей полуулыбкой и снами
мои чувства - смешные, убогие
а мысли всё больше комками

Давно пора научиться говорить "хватит" своим светлым порывам. Сколько не заблуждайся, это никогда не станет лишним. Но всё дрожит от того, что творится в уме. И твердишь, что всё будет иначе.Кто бы твердил это мне