Ein Mädchen aus Blase

Когда начинаю писать, я всегда забываю, о чем хотела…

Таким образом я никогда не стану великим писателем, как когда-то хотелось, мечты, мечты…учи английский, дура!

Глаза, светлые, как море под свежим ветром,
еще светлые, твердые и сторожкие.
Правитель морей, он смотрел на юг, через пустынный
залив, где лишь маячил смутно на горизонте дымный
плюмаж далекого пакетбота да парусник лавировал у банки Маглине.
- Я где-то читал богословское истолкование, - произнес он
в задумчивости.
- Идея Отца и Сына. Сын, стремящийся к воссоединению с Отцом.
Бык Маллиган немедля изобразил ликующую физиономию
с ухмылкою до ушей.
Он поглядел на них, блаженно разинув красивый рот,
и глаза его, в которых он тут же пригасил всякую мысль,
моргали с полоумным весельем.
Он помотал туда-сюда болтающейся башкой болванчика,
тряся полями круглой панамы, и запел дурашливым,
бездумно веселым голосом:

Я юноша странный, каких поискать,
Отец мой был птицей, еврейкою - мать.
С Иосифом-плотником жить я не стал.
Бродяжничал и на Голгофу попал.

Он предостерегающе поднял палец:

А кто говорит, я не бог, тем плутам
Винца, что творю из воды, я не дам.
Пусть пьют они воду, и тайна ясна,
Как снова я воду творю из вина.

Быстрым прощальным жестом он подергал
за Стивенову тросточку и устремился вперед, к самому краю утеса,
хлопая себя по бокам, как будто плавниками или крыльями,
готовящимися взлететь, и продолжая свое пение:

Прощай же и речи мои запиши,
О том, что воскрес я, везде расскажи.
Мне плоть не помеха, коль скоро я бог,
Лечу я на небо… Прощай же, дружок!

Выделывая антраша, он подвигался на их глазах к
сорокафутовому провалу, махая крылоподобными руками,
легко подскакивая, и шляпа ветреника колыхалась
на свежем ветру, доносившем до них его
отрывистые
птичьи
крики

I'm the queerest young fellow that ever you heard.
My mother's a jew, my father's a bird.
With Joseph the joiner I cannot agree,
So here's to disciples and Calvary.
He held up a forefinger of warning.
If anyone thinks that I amn't divine
He'll get no free drinks when I'm making the wine
But have to drink water and wish it were plain
That I make when the wine becomes water again.
Goodbye, now, goodbye. Write down all I said
And tell Tom, Dick and Harry I rose from the dead.
What's bred in the bone cannot fail me to fly
And Olivet's breezy… Goodbye, now, goodbye.

James Joyce, Ulysses

Так грустно, ты ведь так стараешься, а получается second-rate ещё и ещё раз.

Надеюсь, скоро закончу прелюдию Канта и приступлю непосредственно к труду "Критики чистого разума".

In broad outline, that's it