ты и я до конца

digyaleva :

7 декабря. Последний школьный день перед началом каникул.

- Дорогая, сегодня идём на каток? – романтично сказал Макс.

- Максик. Сегодня у меня тренировка. Давай завтра? – ласково ответила Настя. -Хорошо. – с улыбкой сказал Макс, поцеловав Настю. Аннет подошла к Илье.

- Сегодня. – сказала она, злостно посмотрев на Илью.

Вечер. 21.00

Настя возвращалась с тренировки. Она очень замёрзла, был сильный мороз. Снег падал большими хлопьями. Она уже думала о будущем, что поступит в МГУ, на факультет мировой политики. Она очень спешила домой, ей надо было поздравить папу с Днём рождения.

- Ты куда, конфетка? – услышала Настя знакомый голос. Она обернулась. Было очень темно. Одинокий фонарь освещал улицу. Снег играл и переливался в свете фонаря. Наверное, ей показалось…

- Ну что? – услышала Настя тихий голос. Она опять обернулась. Увидела группу парней в чёрных куртках. Лиц не было видно от темноты.

- Нам известно, что ты увела Макса у Аннет. Ты за это получишь. – голос стал угрожающим. Эти парни набросились на Настю. Она пыталась убежать, но не успела. Огромные сугробы мешали передвигаться. Парни избивали её, их лиц она не видела. Она чувствовала сильную боль, её били кулаками. Всё это продолжалось около 20-ти минут. Увидев, что Настя почти без сознания, они встали. Илья подошёл и ударил ногой в её лицо. Она была изуродована. У неё отобрали телефон, сняли куртку, оставив её в футболке. Её тренировочную сумку забрали. Все разошлись, оставив её на месте. Настя была ещё жива. Она дышала через снег ртом, нос был весь переломан. Она еле повернула голову. Увидела, как над ней склонился Илья.

- А это от Аннет лично.

И она почувствовала, как в её животе оказался острый предмет. Больно…Никого не было. Собрав остаток силы, она доползла до света фонаря. Легла на сугроб. Вся дорога, которую она проползла, была в крови. Вокруг было очень темно.

- Я… Так….Хотела… Поздра…Вить.. Папочку.. С Днём… Рождения… - тихо сказала Настя. Слеза потекла по её холодной щеке. Настя мысленно представила себя, как она поздравляет папу и целует его в щеку. Как он разворачивает подарок и улыбается. Как мама делает фотоснимок и улыбается. Как она целует Макса… Она сделала выдох и закрыла окровавленные глаза.

А снег до сих пор шёл. Он падал большими хлопьями на бездыханное тело Насти, которая уже никогда не поднимется

Просто однажды, ты поднимаешь глаза, полные вопросов к небу.
И ты влюбляешься в небо. Навсегда.
Небо никуда от тебя не уйдет. Оно не будет ничего требовать, оно всегда разное - не бывает двух идентичных закатов или рассветов. Оно всегда твоё. Вот, что в моём понимании настоящая любовь.
Остальное - жалкая пародия, перемешивание гнили, переливание из пустого в порожнее.
Поэтому, после секса, лучше всего подойти к окну и закурить.
Там небо

Хочу всегда быть вместе, хочу всегда быть рядом
Поверь, мне главная награда, когда ты рада
Радость моя, девочка моя маленькая
Я помню всё, но сейчас я нахожусь в беспамятстве
Все эти обстоятельства
Дают эффект в сумме
Что день и ночь я только о тебе и думаю
Дышу только тобой
И не хочу верить
Что когда-нибудь мы не будем вместе

Я люблю женщин. Люблю их запах, их тела, их движения. Я люблю любить женщин. Но когда я был еще молодым сопляком, помню у меня была девушка. Очень хорошо я ее запомнил по нескольким причинам. Она не была красавицей, и ноги у нее росли не от ушей. Она была моложе меня на 6 лет. Мне тогда было 22, ей, как следствие, 16. Она жила с бабушкой, родителей у нее не было. И она была той, которую многие могли использовать; я в том числе. Но бедняжка верила в мир во всем мире, поэтому когда мы познакомились, я стал ее первым мужчиной. Она была наивной молодой девочкой, симпатичная и немного скромная. Она жила у меня, отпрашиваясь у своей бабушки. И я стал считать себя ее отцом. Я хотел защитить ее и преградить от трудностей мира, но никогда не говорил ей об этом. А если и говорил, то она дулась и обижалась. А потом сама же бегала и извинялась. Я никогда не воспринимал ее всерьез. Она была малышкой для меня. Но как ни крути секс был.Она казалось мне такой молодой и непорочной, что я боялся порой целовать ее. Она была хороша. Всегда. Но я никогда не давал себе слова быть однолюбом. Я ебал кучу женщин. Даже когда меня ждала моя малышка. Она знала об этом. Знала и всегда молчала. У нее была чистая любовь, а я использовал ее как тело, которому я мог отдаться. Я сам не понимая почему, любил ее плечи. Мы гуляли по парку, я обнимал ее за плечи, и она просила смотреть ей в глаза, просила не лгать, просила любить вечно, дарить себя и свое тепло, просила того, чего я не слышал. Я соглашался, кивал головой и обнимал ее за плечи. По ее щекам текли слезы, и у меня появлялось отвращение к самому себе. Я считал себя жалким, а ее жалкой. С тех пор я запомнил ее плечи. Так прошло полтора года. Она жила со мной, я с ней. Она любила меня, а я никогда не говорил ей этого. Я не любил ее. Я любил ее плечи, любил ее физически в любых позах, но я никогда не говорил ей о чувствах. Потому что их не было. Я трахал женщин - молодых, зрелых, старых, богатых, бедных, умных, глупых. А она жила со мной.После этих полутора лет я привязался к ней, как тузик к бобику, как чихуа-хуа к мике, как кактус к горшку. А она все видела, чувствовала, понимала… Я нашел ее в ванной, в луже крови на кафельном полу. Она лежала неподвижно и в искрюченной позе. На ее левом запастье был порез, а рядом лежала моя бритва. Я поднял ее, приложил к себе, как грудного ребенка, обнял и заревел. Впервые в жизни я ревел на взрыд; из меня выходил гной, дурь и дерьмо, которое накопилось. Мои слезы капали ей на плечи, а ее зеленые глаза теперь были под тяжелыми веками. Я ревел, как мальчик. И бился головой об стенку, я рвал на себе волосы, и кусал локти. А она лежала рядом со мной, молчала. Я не любил ее. Но если я не любил ее, то почему не одна женщина в мире мне не может заменить этих плеч, этих губ, этих зеленых глаз? Если я не любил, то почему уже пятый год подряд я храню ее вещи, обувь и зубную щетку? Я не любил ее? Я ее использовал. А она каждый день, каждый божий день меня прощала. Я был уверен, что буду встречен улыбкой, ее улыбкой. Но теперь ни одна женщина в мире не способна заменить мне этих плеч… Я не любил ее?

У учительницы первого класса возникли трудности с одним из учеников.
Она спросила: «Что с тобой, мальчик?»
Мальчик ответил: "Я слишком умный для первого класса. Моя сестра в третьем, а я умнее ее! Думаю, я тоже должен учиться в третьем!»
Для учительницы это было уже слишком. Она повела мальчика к директору и объяснила всю ситуацию. Директор подумал и сказал мальчику: «Я проведу тест, и если ты не сможет ответить на какой-нибудь из вопросов, то вернешься обратно в первый класс, и будешь вести себя хорошо».
Мальчик согласился.
- Сколько будет 3 x 3?»
- 9
- Сколько будет 6 x 6?
- 36
И так было с каждым вопросом, на который, по мнению директора, третьеклассник должен знать ответ. Тогда директор повернулся к учительнице и сказал: «Думаю, мальчик может пойти в третий класс».
Тогда преподавательница ответила, "У меня тоже есть свои вопросы:
- Что есть у коровы в количестве 4, а у меня только 2?
Мальчик, после паузы ответил:
- Ноги
- А что есть такого в твоих брюках, чего нет в моих?
- Карманы
- Что твердое и розовое - когда входит, и мягкое и липкое - когда выходит?
Директор остолбенел с раскрытыми глазами, и не успел опередить ответ.
- Жвачка!
- Что делает мужчина - стоя, женщина - сидя, а пес - на трех лапах?
Теперь глаза директора на самом деле выпучились широко, но прежде чем он успел, что-то сказать, мальчик ответил:
- Подает руку
- Теперь я задам 7 вопросов из разряда КТО Я?
-Ты вставляешь в меня свой кол. И я становлюсь мокрой раньше тебя:
- Палатка
- В меня входит палец. Лучший мужчина получает меня первым?
- Обручальное кольцо
- У меня тугой стержень. Мой конец вонзается. В движении я дрожу?
- Стрела
- Какое слово в английском языке с F и заканчивается на K? Если этого нет, тебе приходится работать руками? Fork (Вилка)
«Это есть у всех мужчин, у кого-то это длиннее, у кого-то короче. Мужчина дает это своей жене, после свадьбы?
- Фамилия
- У какого органа нет костей, есть мышцы и много вен. Он пульсирует и отвечает за занятия любовью?
- Сердце
Директор с облегчением выдохнул и сказал учительнице:
Отправьте его прямо в университет!!! На последние 7 вопросов я сам ответил неправильно.

Иногда мне кажется, что бог создаёт одну душу на двоих. Создаёт, рвёт её пополам и две половины, с рваными и кровоточащими краями вкладывает в разные тела. Разнополые. Просто бросает сверху — одна может попасть на другой континент, но богу это не важно — он развлекается.

Его очень забавляет, как потом, повзрослев, мы начинаем свой «поиск»: мы ищем… Мы спотыкаемся, падаем, шарим руками, иногда нам кажется, что вот! Вот — мы нашли, но рваные края не подходят, не совпадают…Мы бродим как дети, с завязанными глазами, играем в эти «жмурки» бестолково сталкиваемся и бестолково расходимся, потому что каждому всё таки хочется НАЙТИ, что бы кто не говорил…

Мы взрослеем, умнеем, отчаиваемся, спиваемся… И тут происходит перелом. Отчаяние и разочарование, холод внутри толкает на ПОДМЕНУ. И те, кто на неё соглашается - несчастны. Кто то мучается потом всю жизнь — он обречён на это, потому что согласился, сдался и сказал «да» — он кивнул, когда был спрошен. Он устал. И будет мучится очень долго, потому что понимает, что это — НЕ ЕГО, это не то, и края разорванной души — они, чёрт их возьми, всё таки саднят, всё таки чувствуются, несмотря на время, всё таки напоминают о том, что где то ходит человек с таким же рваным узором. Душа которого подходит твоей, как puzzle и все неровности совпадут и все выпуклости лягут в нужные углубления… и тогда наступит покой. Есть те, кто согласившись на подмену не особо переживают, так как они уговорили себя. Они успокоились и даже не мучаются от повседневного сосуществования с не их человеком. «Все так живут?» — они ошибаются, потому что эти «все» уже ДАВНО НЕ ЖИВУТ. А просто так — растут как грибы. Они потихоньку изменяют, как нашкодившие дети, им нравится погоня за количеством этих измен, потому что так они затыкают пустые дыры в своей душе, те гнёзда, которые так и остались пустыми…

Есть те, кто никогда не смиряется. Они падают, разбивают носы, утираются, снова падают, но — ИЩУТ, они не сдаются, пока живы, они не согласны жить подменой, они хотят найти своё, и время бежит мимо и мимо, и они никогда не кивнут просто потому, что ПОРА — и возраст, и время вышло и нет сил… Каскадёры бродят среди нас по этой земле, они живут поиском, они смотрят ВНУТРЬ они научились видеть нас inside, как бы мы не скрывали и не притворялись, уверяя себя что всё — хорошо. Они падают, больно падают, и их сердца похожи на рваную рану — одну огромную сплошную и кровянистую массу, но они улыбаются, ведь на то они и каскадёры. И мы думаем что всё это — только трюк и им не больно… Но они ближе к богу. И однажды бог вознаграждает их за терпение и упорство до конца. Они находят половину своей оторванной души. Находят в другом человеке и puzzle складывается в рисунок, и края тут же прирастают и вот уже и шрама не видно — но оторвать назад невозможно. И бог улыбается.

Такое надо просто чувствовать. Секс может быть сногсшибательным, но почему же тогда, как только кончили, мы сидим и курим одну за одной, прислушиваясь к нутру, которое молчит оттого, что в нём - пусто и тихо? И — больше ничего… Почему не отпускает ощущение, что хочется не прижаться, прирасти и дышать запахом, а собрать вещи и быстрее уйти — тихонько, на цыпочках, пока он (она) не проснулся, потому что не знаешь, как смотреть, и что говорить. И непонятно, почему не проходит мысль о том, что на кровати лежит совсем чужой и незнакомый человек… И никакой опыт и никакие заученные фразы и движения (пусть даже и очень очень приятные) не восполнят отсутствие тепла. Если души совпали — можно ничего не говорить, потому что остаётся ощущение РОДНОГО не знаю, как это можно выразить… очень близкого и нужного, и непонятно даже — как ты жил до этого и БЕЗ этого.

Ведь оно — ТВОЁ!

darvinni:

nastiyasun:

я, конечно, не жалуюсь, но феи сломали фен.
ты сломал себе нервы, пальцы взяли сигарету и сломались.
потом еще одну. детство не любило манную кашу,
а потом повзрослело. истерики в коротких гудках,
в коротких губах, в коротких юбках.
из всей этой жизни мне запомнились
только губы в помаде. в подъезде было больно и грязно на полу.
в детском саду воспитательница просила:"давайте послушаем тишину".
и мы слушали. и ничего.и почему-то тихо. и только дома мне
рассказали, что она немая. было жаль ее. и тех детей, которые
все еще чего-то ждут. я не будущее - это тебе на будущее.
когда в глазах минус семь - за окном в два раза меньше градусов.
" я в тебя вцелую сквозь туманы Лондона
огненные губы фонарей, " -
мы собираем друг другу все слова, которые до сердца
достают. и если ты будешь любить кого-то после меня,
тебе нечего будет писать в утренних смс. плохо понимаю,
что плохо. аллергия на каждое алло, каждый день, каждые джинсы
на размер меньше. сердце - моя пауза между ребрами, а люди
загоняются из-за пауз в разговоре. письмо не доходит до тебя.
до тебя не доходит, что нормально все,
ничего не болит, кроме головы. пофиг, летала ли ты во сне.
могла ли потом встать с кровати - рассвет врет
чувственным ртом, что не придет.
на каком-то лице две точки, тире, скобка.
ты же хотел, чтобы я улыбалась.
на.

я, конечно, не жалуюсь, но феи сломали фен.
ты сломал себе нервы, пальцы взяли сигарету и сломались.
потом еще одну. детство не любило манную кашу,
а потом повзрослело. истерики в коротких гудках,
в коротких губах, в коротких юбках.
из всей этой жизни мне запомнились
только губы в помаде. в подъезде было больно и грязно на полу.
в детском саду воспитательница просила:"давайте послушаем тишину".
и мы слушали. и ничего.и почему-то тихо. и только дома мне
рассказали, что она немая. было жаль ее. и тех детей, которые
все еще чего-то ждут. я не будущее - это тебе на будущее.
когда в глазах минус семь - за окном в два раза меньше градусов.
" я в тебя вцелую сквозь туманы Лондона
огненные губы фонарей, " -
мы собираем друг другу все слова, которые до сердца
достают. и если ты будешь любить кого-то после меня,
тебе нечего будет писать в утренних смс. плохо понимаю,
что плохо. аллергия на каждое алло, каждый день, каждые джинсы
на размер меньше. сердце - моя пауза между ребрами, а люди
загоняются из-за пауз в разговоре. письмо не доходит до тебя.
до тебя не доходит, что нормально все,
ничего не болит, кроме головы. пофиг, летала ли ты во сне.
могла ли потом встать с кровати - рассвет врет
чувственным ртом, что не придет.
на каком-то лице две точки, тире, скобка.
ты же хотел, чтобы я улыбалась.
на.

я посмотрю в календарь. 21-ое, ночь, понедельник.
но у нас с тобой всё будет не так поэтично, как у Ахматовой.
ты будешь смотреть на меня томным взглядом, когда я начну говорить загадками
и терпеливо ждать, когда я закончу.
ты будешь нервно курить на балконе, рисуя дымом
узоры, когда я скажу какую - нибудь из твоих нелюбимых фраз.
я снова буду ждать тебя, тщательно прослеживая время,
чтобы часы не прибавили ни одной лишней секунды.
а ты снова скажешь мне " торопился ", вернувшись на
2 часа позже обычного, и ласково улыбнёшься.
я снова забуду кинуть две ложки сахара в твой чёрный утренний
кофе, а ты будешь молча пить названную тобой " помойку ",
не смотря на то, что ты пьёшь с молоком.
я опять приду домой в половине одиннадцатого, раньше на
полчаса, чтобы посмотреть на тебя в мамином фартуке.
и ты всё равно скажешь мне " маленькая моя хитрюга ",
когда я это сделаю десятый раз подряд.
ты снова забудешь дома ключи, когда соберёшься с друзьями
на выходных на рыбалку. а я уйду к подруге,
специально оставив и свои ключи дома. и мы снова будем
сочинять истории про открытый кран соседке справа, и она
снова будет хвататься за сердце, когда ты меня будешь
переносить через балкон на руках.
и я опять побегу глядеть на афиши кинотеатров,
выискивая какую - нибудь мелодраму поплаксивей.
ты будешь уговаривать меня пойти на футбольный матч,
в стодвадцатьпятый раз объясняя мне, зачем мужики бегают
по траве и пинают бедный маленький мячик.
а я снова заплачу, увидев на тебе ту футболку,
в которой ты был, когда мы познакомились.
а ты просто напомнишь мне о том, что сегодня
8 месяцев 2 недели и 5 дней с того самого дня.

ты снова забудешь у меня красную папку с нашими
свадебными фото, в очередной раз забыв, что я тебе
её подарила. а я опять напечатаю грустный смайлик, но
не отправлю его. в очередной раз.
и я снова посмотрю в календарь. сяду на подоконник,
оставив чёрный крепкий кофе стынуть на кухонном столе,
и засну ровно в 2:48, в ту минуту, когда слышала,
что ты вернулся домой.
я буду знать, что в эту же минуту ты пришёл. но
теперь не ко мне. к кому - то другому. в той смешной
оранжевой футболке.
ведь сегодня ровно 8 месяцев 2 недели и 5 дней, как вы с
ней познакомились.

Те, кого мы любили и с кем потом расстались – не важно, по чьей инициативе, но по их вине, – зачем они возвращаются? (даже так —?!)
Человек, который год или пять лет назад разбил тебе сердце, от которого уползла в слезах и соплях, ненавидя или прощая – нет разницы, – которого не забыла до сих пор, как нельзя забыть удаленный аппендикс, даже если все зажило, хотя бы из-за шрама. Который ясно дал понять, что все кончено. Зачем – он – возвращается? Раз в месяц или в полгода, но ты обязательно получаешь весточку. Sms, письмо, звонок. Он хочет всего лишь узнать, как дела, похвастать очередным успехом, позвать в кино, переспать или снова послать меня к черту. Я не могу, я всю жизнь подыхала от недоумения, и не я одна страдаю, потому что ну все уже, все – он десять раз с тех пор женат и я дважды замужем, гадости все друг другу сказаны, извинения принесены. Я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно. Такие дела, милый, такие дела – все сводится к противоречию: я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно. Неубедительно? Но это именно то, что я чувствую. Полюбив, мы открываем доступ к своему сердцу, односторонний канал на сколько-то мегабит, который заблокировать невозможно. И каждый, давно не милый, отлично чувствует линию и раз от разу набирает номер, чтобы спросить: «Хочешь в кино?» И я отвечаю: «Я не хочу в кино. Я хотела прожить с тобой полвека, родить мальчика, похожего на тебя, и умереть в один день – с тобой. А в кино – нет, не хочу». Ну то есть вслух произношу только первые пять слов, но разговор всегда об одном: он звонит, чтобы спросить: «Ты любила меня?» И я отвечаю: «Да». Да, милый; да, ублюдок; просто – да. Я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно. Я до сих пор выкашливаю сердце после каждого коннекта. Не знаю, как сделать так, чтобы они, возвращенцы эти, перестали нас мучить. Можно быть вежливой, орать, не снимать трубку, но в любом твоем деянии (бездействии) он все равно услышит ответ на свой вопрос: «Ты любила меня?» – «Да». В покое оставляют только те, кого не любила. Точнее, если они и звонят, этого просто не замечаешь. Вывод напрашивается, и он мне не нравится. Может, самой слать им смски раз в месяц? Расход небольшой, покой дороже: «Я любила тебя». Уймись.

почитав в контакте стены слащавых парочек, понимаешь, что эти сопли и слюни убивают любовь. каждая "зайка" или "киска" вместо оригинального имени - оторванный кусок индивидуальности. каждое банальное слово - дань общественному мнению. каждая "красивая" любовь - жалкая пародия на то, чего им понять неподвластно.

любовь не должна быть приторной.
любовь должна быть настоящей.
и не обязательно в СП.

Как-то раз один человек вернулся поздно домой с работы, как всегда усталый и задёрганный, и увидел, что в дверях его ждёт пятилетний сын.

- Папа, можно у тебя кое-что спросить?

- Конечно, что случилось?

- Пап, а сколько ты получаешь?

- Это не твоё дело! - возмутился отец. - И потом, зачем это тебе?

- Просто хочу знать. Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час?

- Ну, вообще-то, 500. А что?

- Пап… - сын посмотрел на него снизу вверх очень серьёзными глазами. - Пап, ты можешь занять мне 300?

-Ты спрашивал только для того, чтобы я тебе дал денег на какую-нибудь дурацкую игрушку? - закричал тот. - Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать!.

Малыш тихо ушёл к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжал стоять в дверях и злиться на просьбы сына. Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег? Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво: Может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да чёрт с ними, с тремя сотнями, он ведь ещё вообще ни разу у меня не просил денег. Когда он вошёл в детскую, его сын уже был в постели.
- Ты не спишь, сынок? - спросил он.

- Нет, папа. Просто лежу, - ответил мальчик.

-Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, - сказал отец. - У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня. Вот, держи деньги, которые ты просил.

Мальчик сел в кровати и улыбнулся.

- Ой, папка, спасибо! - радостно воскликнул он.

Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Его отец, увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил все деньги вместе, и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца.

- Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть? - проворчал тот.

- Потому что у меня было недостаточно. Но теперь мне как раз хватит, - ответил ребенок.

-Папа, здесь ровно пятьсот. Можно я куплю один час твоего времени? Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу чтобы ты поужинал вместе с нами.