in me.

он кутает меня в свои кофты, когда мне холодно - я мерзлячка.

я теперь шёлковый человек, а до него была человек-наждачка.

временем никого не вылечить, как наркомана не вылечить героином.

любовь лечат только любовью, как клин вышибают клином

мужик сказал и мужик сделал. это два разных мужика

Моя внутренняя свинья хочет щастья и пожрать и чтобы ничего за это не было.
Моя внутренняя обезьяна хочет чтобы в стае, и чтобы как все, ну и быть все же доминирующей особью, по мере биологической возможности.
Моя внутренняя крыса хочет всех искусать и обхитрить, и преодолеть все лабиринты, и зажечь все лампочки, чтобы ученым в небесной лаборатории стало ясно: она-самая живучая и крутая, вот.
Но обстоятельства сложились так счастливо, что внутренний мой человек по природе своей злодей каких мало.
Каждый день я отправляю его на охоту. Он режет свинью, стреляет обезьяну и топчет крысу страшным сапогом-говнодавом.
Все эти шустрые зверьки, конечно, оживают по методу птицефеникса. Зато и внутренний злодей всегда при деле, у него в этой некошерной войне свой интерес и свои амбиции. Он думает, он-Чингачгук. Он думает это круто.
А я в этом заповеднике плюшками балуюсь.

Но при этом.
Я вообще-то очень добрый. Я хочу в саду сидеть, чтобы упитанные, тугие кролики вокруг скакали, гладить их хочу и кормить… А судьба так все поворачивает, что вокруг ***ки, ***ки, ***ки и никаких кроликов! И я тогда вскакиваю, хватаю, образно говоря, свой самурайский меч и… Но ***ки умеют вовремя прятаться. Только я схвачу меч, а они уже попрятались! И вот я стою, как х@# на именинах, а вокруг — ни ***ков, ни кроликов…

И всё равно.
Дыхание любимых существ опаляет мне затылок: все слишком близко, сколько бы километров, лет, стекол и стен не разделяло нас.
Меня, в общем, не надо бы любить. Дурное это дело. В качестве объекта любви я существо сомнительное, ненадёжное и малопривлекательное. Было бы из-за чего рвать сердце в клочья.
Но вот, любят меня зачем-то чужие, в сущности, но прекрасные люди. Сижу, штопаю теперь своё сердце.
Сердце среди моих потрохов — авторитет.

Поэтому.
С тех пор мне всегда казалось, что нужно держать себя в руках. Как бы ни обстояли дела, клеить на морду умопомрачительный смайл: дескать, все путём. Потому что — кому какое дело? Ну и вообще, не кошерно это — распускаться.
Я почти не сплю больше. Уже не пять часов в сутки, а разнесчастных три. В небесной канцелярии урезали мой паек. Конец какого-то небесного квартала, не иначе.
Вероятно, поэтому у меня иссякли слова. Зато если я однажды заплачу, этот серно-кислотный дождь сотрет, наконец, все, на что утомились пялиться близорукие глаза. Видимое внутреннему взору, вероятно, все же останется, но обольщаться по этому поводу не станем.

А сам мертвый-мертвый. И завтра рано вставать, потому что воскресать позовут.

я боюсь, мы скатимся на нет -
нас уже одолевает тайна;
только не оглядывайся вслед,
чтобы не познать меня печальной.

я боюсь, мы наломаем дров -
вот бы только не погасло пламя!
как же мне напомнило любовь
рук твоих тревожное касанье.
_
за окном пугал меня рассвет,
и на нас уставившийся город..
я боюсь, мы скатимся на нет -
нас уже
одолевает
холод

я сегодня чувствую себя что-то неважно.
а впрочем,
кому это важно.
так бывает иногда
с каждым.

запиваю кофеин сиропом от кашля
вовсе не потому, что у меня кашель
травлю себя
день каждый

но это всё никому не важно
мне самой это тоже
уже не важно

охуевший от простуд,
напоминающий собой сосуд,
в котором когда-то были какие-то
вещества.

устал ждать цунами,
или хотя бы рассвет.

и пусть, сегодня во мне нет волшебства
(назовем вещи своими именами)
в тебе его тоже почти, что нет

но оно, определенно, есть между нами.

я все так же радуюсь всяким мелочам
жду у пристани своих кораблей
курю по ночам,
когда часы преодолевают преграду нулей.

в крови бурлит весны инъекция
я же все тот же. не иной.
просто мои губы, будто половой инфекцией.
изъедены тишиной.

сердечные капли, что пьет моя мать держат её в норме
а где мне взять средство, чтобы забыть как пахнут твои ресницы, когда тебе не спится.
как тут не спиться.
детка как тут не спиться…

а на самом деле я тут держусь молодцом
и супы варю и кастрюли тщательно мою
только на стенах каждое утро ставлю пометки
ты летом обещала отвезти меня на море.

хотя бы на море.

и вроде хочется писать оды, а получаются эпиграммы
и вроде хочется вниз с балкона, но - здравствуй, мама!
я не чувствую сил, а трачу. я пытаюсь бороться за жизнь
ты целуешь меня на удачу. и тихонько шепчешь: "держись"

Как у вас все просто, господа.
Поскучал и враз нашел замену,
Вам что спирт, что талая вода —
По одно колено.
Как у вас, у глупых — невтерпеж:
Было бы кого под одеяло.
Это ничего, что ты похож
На печаль замызганных вокзалов.

когда он уходил,
ты рыдала и заливала горе.
его, так как ты, никто не любил,

поспорим?

и когда через год он явится,
мол, без тебя никак, все всуе.
закрывай плотно двери, пожалуйста,

дует.

я отдала бы все бессонные ночи,
все сюжеты, мысли и многоточия,
чтобы быть тебе хоть на каплю дороже
и ближе.

— что будете заказывать?
— эспрессо..
печальный взгляд в окно и пачка прессы..
— который час? семнадцать сорок восемь..
(весна на улице.. а кажется, что осень..)

хотите познакомиться? а нужно?
в кафе, вы правы, невозможно душно..
еще эспрессо? да, пожалуй, можно..
вы так неловки, будьте осторожны..

(разлитый кофе рваным очертаньем..)
чем занимаюсь? самобичеваньем..
иронизирую? нет-нет.. нисколько..
лимон? конечно.. принесите дольку..

мой счет.. возьмите.. сдачи, нет, не надо..
для вас я, юноша, пожалуй, старовата..
спаси вас, боже, от такого стресса!
нет.. мне пора.. спасибо за эспрессо..