Human

Я прогоняю от себя эту мысль. Она снова возвращается. На некоторых мыслях есть клей.

Она осталась в прошлом, как остаётся позади город, мимо которого проехал поезд. Он никуда не делся, он продолжает существовать, можно поехать туда, чтобы убедиться в этом. Только зачем?

И почему любовь обязана к чему-то вести? Она ведь не тропинка в лесу. Она – это сам лес. Дремучий сказочный лес, где танцуют феи, где на ветвях дремлют старые, похотливые питоны. Мы все, кроме самых черствых, ни на что не годных сухарей, хотим попасть в этот лес; нас очаровывают его тайны. Но, оказавшись там, мы первым делом вызываем лесорубов и бульдозеры, чтобы превратить его в опрятный ресторан или автостоянку.

Никто из нас ничего не может с этим поделать. Все любят не тех, кого надо, все ненавидят не тех, кого надо.

Я всегда удивляюсь, почему птицы остаются на месте, если они могут лететь куда угодно. И тогда я задаю этот же вопрос себе.

Если мне звонили по телефону, отвечал: — Не могу говорить… Отключить телефон не хватало решимости. Вечно я чего-то жду….

Лиши меня сна. Навсегда лиши.
Бессонные январи. Смотри, этот день, как и я, фальшив.
Снаружи меня. Внутри Случается повод сыграть вничью,
Поставленный на зеро,
Твой город привык к моему вранью.
Вранью с четырёх сторон.
Холодные стены: ни греть, ни ждать.
Прикуривать у зеркал.
Как вовремя начатая вражда
Спешит осушить бокал. Свобода взаимна. Любовь скверна,
Но дьявольски хороша.
Меня обнимает твоя война,
И я не могу дышать.