пальцы

Мир, будь ты проклят.

"Мир - отражение тебя самого" - говорит мой друг. Но я думаю, что миру наплевать на нас. Нет ничего такого, чтобы мы могли сделать, после чего нас бы заметило такое ограмное понятие. Отражение нас самих - мы. Это логично. Не вижу смысла перекладывать с больной головы на здоровую.

Завтра я попаду под машину, и никто не заметит этого, кроме собаки, что останется голодной. Мир будет идти дальше, как и шел. Можно поплакать по этому поводу, но, опять же, всем будет все равно.

Единственно верная позция - оставаться равнодушным к миру. В точности, как он к тебе. Тогда-то можно понять, как хороша жизнь без забот окружающих. Да и собака останется накормленной.

Сто тыщ мильонов лет.

Говорят звезды живут тысячелетиями. И пока их свет доходит до нашего взора, на том конце уже остывает уголёк когда-то самого яркого светила. И нам остается лишь наслаждаться тем, чего уже давно нет и не может быть. Но звезда может оставить после себя след. А люди тухнут быстро. И не остается после них ни уголька, ни пепла. Ни света, не отзвука. И нужно лететь за тысячу верст, бежать быстрее ветра, чтобы успеть ухватить кусочек света. Ибо завтра торопиться на работу. А послезавтра спешить жить.

Звезда живет тысячелетиями. А люди едва век протянут. А думают, что сегодня можно подождать до завтра. Так как жить нам всем еще “сто тыщ мильонов лет”. А на деле эти “сто тыщ мильонов лет” пролетают быстрее, чем секундная стрелка неторопливо перейдет к следующей отметке. В запасе у человека миллионы таких неторопливых секунд, но все дела откладываем на последнюю, потому что нам некуда спешить, так мы думаем.

И есть мы, что летим от одного к другому так быстро, как только можем. И мы твердим, что нет в этой жизни времени на праздношатание. Удивляемся и доказываем тем, первым, что можно не успеть. Что нужно бежать. Ведь жизнь так коротка, а дел сделать - огромная гора. Но не прилагаем усилия, чтобы доказать что-то, потому что нет времени. Мы пробегаем мимо всего самого важного, ведь за углом уже стоит автобус, на который нужно успеть.

И не хватит даже этих ”сто тыщ мильонов лет”, чтобы понять, как лучше, а как нельзя. Мы все равно будем лететь или плестись. Мы все спешим жить и медлим действовать.