как жаль, что тем, чем стало для меня твое существование, не стало мое существование для тебя Иосиф Бродский
Пред иною мыслью станешь в недоумении, особенно видя грех людей, и спросишь себя: "взять ли силой, али смиренною любовью?" Всегда решай: "возьму смиренною любовью". Решишься так раз навсегда, и весь мир покорить возможешь. Смирение любовное - страшная сила, изо всех сильнейшая, подобной которой и нет ничего.
Федор Михайлович Достоевский
Ты слишком разная… чужая,
Ты, то ли свет, а то ли тьма …
Я сам пришел того не зная,
Кто ты, простор, или тюрьма?
Во мне твой голос отозвался,
Живых затронув чувства — струн.
И тут же выстрелом раздался …
… Что я остыл под светом лун!
Мне жаль теперь, что я не грею,
Смиренье чувств и холод фраз.
С весной быть может, я созрею,
И попаду в твой невод глаз!
Юрий Галявин
Не губи губами нежность
Губами грезят, но не губят
Губами чтят и вдохновляют
…
Не греши губами грех
Губами помнят, но не страдают
Губами любят и благословляют
…я верю, что я вернусь. Поэты всегда возвращаются, во плоти или на бумаге… я хочу верить и в то и в другое. Люди вышли из того возраста, когда был прав сильный, для этого на свете слишком много слабых. Истинная правота - доброта. От зла, от гнева, от ненависти, пусть и минуемых, никто не выигрывает. Ми, ми все приговорены к одному и тому же - к смерти. Умру я - пишущий эти строки, умрете вы - их читающие, никто не должен мешать друг другу делать его дело. Условия существования и так слишком тяжелы, чтобы их еще усложнять.
Иосиф Бродский
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Владимир Маяковский
Я сам над собой насмеялся
И сам я себя обманул,
Когда мог подумать, что в мире
Есть что-нибудь кроме тебя.
Лишь белая в белой одежде,
Как в пеплуме древних богинь,
Ты держишь хрустальную сферу
В прозрачных и тонких перстах.
А все океаны, все горы,
Архангелы, люди, цветы —
Они в хрустале отразились
Прозрачных девических глаз.
Как странно подумать, что в мире
Есть что-нибудь кроме тебя,
Что сам я не только ночная,
Бессонная песнь о тебе,
Но свет у тебя за плечами,
Такой ослепительный свет,
Там длинные пламени реют,
Как два золотые крыла.
Август 1921
О, мой застенчивый герой,
ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
не опираясь на партнера!
К проклятой помощи твоей
я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
ты спасся, незаметный глазу.
Но в этом сраме и бреду
я шла пред публикой жестокой -
все на беду, все на виду,
все в этой роли одинокой.
" О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
бесстыжую моих потерь,
моей улыбки безобидность.
И жадно шли твои стада
напиться из моей печали.
Одна, одна - среди стыда
стою с упавшими плечами.
Но опрометчивой толпе
герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.
Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько .
неж, но…
Эта зима, бумажная, как журавлик,
Складывается из тёмных окон в домах,
Из писем, которые я тебе не отправлю,
И капель дождя, замерзающих на щеках.
И ты так прекрасен, что от бесконечных танцев
Мокрого снега, от наших коротких встреч,
От моих тёплых плеч и холодных пальцев,
От писем с пометкой "после прочтения сжечь "
И от меня -
мне нужно тебя беречь.
Ты — мои тщетные поиски
Ненависти в любви.
Ты — всех созвездий отблески.
Ты — корабли вдали.
Ты — мое равнодушие,
Ты — моя суета,
Ты — мое самое лучшее,
Радость моя и беда.
Ты — все страницы в повести,
Пульс у меня в крови.
Ты — мои тщетные поиски
Ненависти в любви.
Осадки звёзд, беззвучно падали в песок,
Когтями рвали тряпку неба.
И эхо бесконечности кусок,
Крошился, словно ломоть хлеба.
И в шаткой пустоте и в чёрном снеге,
Искал покой и вечности тоску.
Душа очнулась ланью в беге,
А я не смог…
Прижавший дуло к своему виску.
Я растворился в пене тихого залива,
На рваных парусах мечты –
Нарисовал твой образ, сказочно красивый,
О нём узнаешь позже ты…
Ну, вот и всё… пиши мне письма, я ушёл,
Ушёл туда, куда и вы придёте.
Признаюсь, там я мало, что нашёл,
Нашёл лишь лёгкость в пламенном полёте.
Там шорохи теней твоих улыбок,
Как призраки скребутся по углам.
И те, кто там не делают ошибок,
И нету счёта прожитым годам.
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
Сначала в бездну свалился стул,
потом — упала кровать,
потом — мой стол. Я его столкнул
сам. Не хочу скрывать.
Потом — учебник "Родная речь",
фото, где вся моя семья.
Потом четыре стены и печь.
Остались пальто и я.
Прощай, дорогая. Сними кольцо,
выпиши вестник мод.
И можешь плюнуть тому в лицо,
кто место мое займет.
Время пишет сценарий, стирая повторы, я иду по кольцу гравировкой событий, продолжая любить вопреки приговорам, когда кто-то подпишет приказ «не любите», я иду в темноте, я держу, задыхаясь, каждый нежный изгиб, каждый маленький хрящик … Я могу тебе выложить Вечность стихами, чтоб хотя бы минуту побыть в настоящем. В моих снах, как в архивах, пылится на полках фотохроника всех невозможных итогов, ты не знаешь, как это мучительно долго, ты не видишь, как это отчаянно много – собирать по крупицам, намекам и встречам – словно рваное облако штопает ветер… Я могу рисовать тебя так бесконечно – до мельчайших деталей на темном портрете, я молчу, когда ты исчезаешь бесследно, забирая надежду и ключик от рая…
Я почти научилась любить безответно.
Но еще не умею любить, не сгорая.
Самые популярные посты