just creations of your own

мне правда жаль, что многие люди со мной знакомы. но не наоборот

Под конец осталась только боль: сияющая спираль боли, которая все раскручивалась и раскручивалась, устремляясь ввысь, пока не растянулась в совсем уже тонкую ниточку, – утонченная, запредельная боль. Боль, которая поглощает все мысли, всю память, всего тебя. Познать эту боль – значит утратить себя, самому сделаться болью, умереть унесенным болью, пока ее высокая песня звенит у тебя в ушах за пределами всяких звуков.

тина прошлого, как мельчайший жернов, тянет вас в омут

кое-кого очень важного я сегодня даже не поздравила как следует

your name like ice into my heart

я хочу только этого. и ничего больше не хочу….

завтра я буду снова жить. так, как умею, как могу, но не так, как хочу

я жалкая

сжимай мои запястья крепче. ломай их, если хочешь. но не отпускай!

Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь свет. В десять лет он тихо всхлипывает. А когда вам исполняется лет пятнадцать, вы привыкаете зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука, и кричите безмолвно. Вы истекаете кровью, но этого никто не видит. Вы привыкаете к отравленным плодам, растущим на дереве вашей боли.

(с) Ярость

Harry: What the fuck is wrong with you?
Marion: You promised me that everything was going to be okay, remember? I fucked that sleazebag for you and I put myself through fucking hell for you!
Harry: There’s nothing out there!
Marion: I don’t give a shit! You fucking loser!

Ему на ум пришла мысль: может быть, любовь была похожа на коробку с конфетами разных сортов, из которой человеку позволялось брать больше, чем один раз? Какие-то конфеты жгли и жалили язык, какие-то пахли духами. В некоторых начинка была горькой, в некоторых — смешанный с медом яд. Что-то быстро проглатывалось, а что-то застревало в горле. И среди обычных мятных и сливочных карамелек попадались по-настоящему редкие, некоторые были смертельно опасны, а некоторые дарили тихое спокойствие и радость. Какую из них выбирает он сейчас? (с) Куойл

это все потому, что мне грустно. всего лишь