We'll be stars just the way that we are

Почти все шли пешком; император, который ехал в своем экипаже вместе с князем Невшательским вслед за гвардией, два-три раза в день выходил из экипажа и, по общему примеру, в течение некоторого времени шел пешком, опираясь то на плечо князя, то на мое плечо или на кого-нибудь из своих адъютантов. Дорога и придорожная полоса с обеих сторон были усеяны трупами раненых, погибших от голода, холода и нужды. Даже на поле битвы никогда нельзя было видеть таких ужасов. И все-таки, как я уже говорил, несмотря на наши бедствия и на эти ужасы, когда мы завидели колокольни Смоленска при ясной погоде и солнечном небе, то оживились даже те, кто унывал больше всех; ко многим вновь возвратилось веселье. Не вызывалась ли эта беззаботность тем, что опасности, грозившие непосредственно каждому из нас, притупляли чувство жалости, тогда как при других обстоятельствах горестное зрелище, представлявшееся нашим взорам, внушило бы это чувство всем?

Ах, какой же он хитрый лис!)

— Рабб — дурак, — говорил он мне. — Ему достаточно показать большой печатный бланк с поставленной на нем печатью. Но как был обойден и обманут Фрошо, человек умный, человек с головой? Он — старый якобинец.

Должно быть, его еще раз соблазнила республика. Он привык к переворотам, и тот переворот удивил его не больше, чем десяток других, которые он видел на своем веку. Известие о моей смерти показалось ему, по-видимому, правдоподобным и, прежде чем вспомнить о своем долге, он задумался о том, как бы сохранить свое место. Он присягал добрых 20 раз, и присягу, которая связывает его с моей династией, он забыл так же, как и другие. Быть высшим должностным лицом города Парижа и без всякого сопротивления приготовить в городской ратуше, в своем собственном помещении, зал заседаний для заговорщиков, не навести никаких справок, не принять никаких мер, чтобы воспротивиться заговорщикам, не сделать ни одного шага, чтобы поддержать авторитет своего законного государя! Он должно быть, участник заговора, потому что подобная доверчивость со стороны такого человека, как Фрошо необъяснима. Камбасерес и Савари сделали большую ошибку, не арестовав его. Он — больший изменник, чем Мале, которого я прощал четыре раза и который всегда занимался заговорами. Что касается Мале, то это его ремесло; мое милосердие тяготило его; это сумасшедший. Но Фрошо, член государственного совета, начальник администрации важнейшего департамента Франции, человек, осыпанный моими благодеяниями! Это возмутительная подлость и измена! Ему нечего было бояться умереть с голоду, если он потеряет свое место. Зато он потерял свою честь. Думает ли он, что его честь менее драгоценна, чем его место? Если бы даже Мале сделал Фрошо первым министром, то он не спас бы его от позора измены своему долгу и своему благодетелю. Я хорошо знаю, что не всегда можно особенно полагаться на людей, которые смотрят на военную карьеру только как на ремесло, на выгодную спекуляцию и готовы служить всякому, кто оплачивает их риск соответствующим окладом, но ведь Фрошо — высшее должностное лицо, человек с большим состоянием, отец семейства, обязанный показывать своим детям пример верности своему государю, которая является первейшим долгом каждого! Я не могу поверить в такую подлость.

Император был в негодовании. Он оказался оскорбленным до глубины души.

Император рассмеялся и добродушно потянул меня за ухо, как он всегда делал, когда хотел обласкать кого-нибудь. Он сказал:

— Вы правы, но этот Винценгероде — дрянной человек и интриган. Подобает ли человеку такого ранга заниматься совращением солдат, унижаться до роли шпиона и совратителя, позволять себе пользоваться именем своего монарха, чтобы подстрекать солдат к бунту и подлости? Я отошлю его во Францию… Я предпочел бы, чтобы был захвачен в плен какой-нибудь русский, потому что эти иностранцы, служащие тому, кто предлагает больше, не такой уже прекрасный трофей. Вы итересуетесь им, конечно, из-за Александра. Ладно, ладно, ему не сделают зла. Император слегка потрепал меня по щеке; это служило у него знаком большой ласки. Я сразу заметил, что он ищет только предлога, чтобы отказаться от своего первоначального намерения.

это мило и очень хитрожопо ;)

_____________

До Орши нам приходилось идти по настоящей пустыне, так как направо и налево от дороги вся местность была вытоптана, обглодана и опустошена армией и теми отрядами, которые пришли на соединение с ней. Легко представить себе состояние обозов; они были переполнены беженцами, женщинами и детьми; выйдя из Москвы вместе с нами, они должны были принять раненых в боях род Винковым и под Малоярославцем; к этим раненым, как я уже рассказывал, прибавились раненые из Можайска, размещенные на крышах повозок, на передках, на задках, на ящиках, на козлах, на фуражных повозках и даже на откидном верху фургонов, если внизу не оставалось больше места. Легко представить себе, какой вид имели наши обозы. При малейшем сотрясении те, кому досталось наиболее плохое место, скатывались на землю; кучера не обращали на это никакого внимания. А кучер следующей повозки, если он не дремал и не был погружен в мечты, либо просто не следил за своими лошадьми, либо, боясь остановиться и потерять свое место в ряду, безжалостно переезжал через тело несчастного, свалившегося на дорогу. Дальнейшие повозки уделяли упавшим не больше внимания.

За час до рассвета (в ночь на 25 октября) император снова вызвал меня. Мы были одни. У него был очень озабоченный вид, и, казалось, он чувствовал потребность излить душу, высказать гнетущие его мысли.

— Дело становится серьезным, — сказал он мне. — Я все время бью русских, но это не ведет ни к чему.

Минут пятнадцать продолжалось молчание, и император ходил взад и вперед по своей маленькой комнатке. Потом он сказал:

— Я сейчас удостоверюсь сам, находится ли неприятель на позициях или же, как видно по всему, отступает. Этот чертов Кутузов не примет боя! Прикажите подать лошадей. Едем!

С этими словами он схватил свою шляпу, собираясь выйти. К счастью, в этот момент вошли герцог Истрийский и князь Невшательский; вместе со мною они стали уговаривать императора, указывая, что сейчас очень темно и он подъедет к аванпостам еще до того, как можно будет различить что-нибудь; гвардия заняла свои позиции ночью, и мы не слишком точно знали, как разместились корпуса.

Император все же хотел ехать, но в это время прибыл один из адъютантов вице-короля и сообщил ему, что на неприятельской стороне горят лишь костры казаков, а только что задержанные нами солдаты и крестьяне подтверждают отступление русской армии. Получив эти сведения, император решил обождать, но полчаса спустя нетерпение взяло верх, и он отправился в свою поездку. Еще только начинало рассветать, и в 500 туазах от ставки мы столкнулись нос с носом с казаками, главный отряд которых напал впереди нас на артиллерийский парк и артиллерийские части, заслышав их передвижение. Казаки захватили несколько орудий.

[ 200] Непонимание глубокой маневренной тактики Кутузова. Впрочем, Наполеон начинает смутно прозревать неладное. Последующий эпизод (налет казаков) произвел на Наполеона сильное впечатление. С этих пор он всегда носил при себе яд. Он пытался им отравиться после отречения в Фонтебло, но яд не подействовал.

аааааааа: '(((((((

Император почти каждый день объезжал верхом различные районы города и посещал окружающие его монастыри, высокие стены которых делали их похожими на маленькие крепости. Он часто распространял эти разведки па довольно далекое расстояние. Монастыри были заняты сильными гарнизонами или же служили казармами для наших войск. Император приказал устроить в монастырских стенах бойницы с таким расчетом, чтобы оборону могли вести небольшие отряды, — на случай, если армия выступит из Москвы, чтобы дать сражение неприятелю.

Особое внимание император уделял продовольственным запасам не только для настоящего момента, но и на зиму, как если бы он решил оставаться в Москве. Он очень заботился о солдатах и их быте, а также об оборонительных работах, о которых он отдал распоряжение. Он работал весь день и часть ночи. Он управлял Францией и руководил Германией и Польшей так, как если бы находился в Тюильри. Каждый день с эстафетами приходили донесения и отправлялись приказы, дававшие направление Франции и Европе. Эстафетная служба достигла такой регулярности, что почта приходила по расписанию с точностью до двух часов.

Боже, сколько энергии! Вот бы и мне столько!

fruhling :

uncertainty :

— Ваше настоящее имя: Катерина

— Ваша национальность: русская

— Ваш возраст: 15

— Ваши слабости:великие люди, литература, слава, честолюбие, власть, амбициозность, эгоизм

Ваши опасения: не выполнить всех намеченных целей

— Одна вещь, которую вам хотелось бы достичь: стать знаменитой

— Pepsi или cola Cola конечно

— McDonalds или Ростикс: макдак

— Отдельное или групповое свидание: отдельное

— Adidas или Nike: боже :DD

— Шоколад или ваниль: ваниль в штанах нахрен, так что шоколад

— Курите: нет

— Принимаете душ каждый день: через день, ок?

— Терпели неудачи: серьезных - нет

— Думаете, что были влюблены:

нет, это не любовь, ок?

— Хотели бы поступить в университет: да

— Нравится ли вам школа: да, образование превыше всего

— Думаете, что вы привлекательны: да!

— Живете с вашими родителями: конечно)

— Любите грозы: не придаю им значения

— Играете на музыкальных инструментах: да, фортепиано

В ПРОШЛОМ МЕСЯЦЕ ВЫ…

— Принимали наркотики: нет

— Занимались сексом: нет

— Ходили на свидание: нет

— Катались на коньках: нет

— Пекли печенье: нет

— Были влюблены: нет

— Красили волосы:в прошлом месяце нет, а так -да

— Что-нибудь крали:нет

КОГДА-ЛИБО ВЫ…

— Летали на самолете:

да

— Пропускали школу, потому что шел дождь: нет

— Говорили кому-то, что вы его любите:

нет

— Кричали, когда смотрели кино:

нет :DD

— Стригли ваши волосы:

да

— Орали на преподавателя: нет, я жополиз, ок?

— Играли в игру, в которой надо было снимать одежду:оооо даааа :D

— Громили что-либо в нетрезвом виде: нет

БУДУЩЕЕ…

— Когда вы планируете жениться:

выйти замуж. конечно, желательно, чтобы за француза с фамилией Бонапарт

— Дети: рожу французу сына, назову его Наполеоном и завоюю мир!!!! ок?

— Кем вы хотите быть в будущем: я хочу прославиться, мне без разницы, как

ВНЕШНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА ПРОТИВОПОЛОЖНОГО ПОЛА…

— Лучший цвет глаз:карие

— Лучший цвет волос:темный, но не как у хачей, ок?

— лучший рост:плевать

— Лучший вес:ну не знаю, не хотелось бы жиробаса, но фамилия Бонапарт все бы оправдала!!!! :D

СКОЛЬКО БЫЛО…

— Людей, которым вы доверяли в своей жизни:

ни одного человека, ок?

— Принятых наркотиков:нисколько

— Пирсинг: нет

— Татуировок: нет

— Газет где встречалось ваше имя: 1 штука айнанэ

— Шрамов на вашем теле:1 маленький в скрытом от человеческих глаз месте: P

— Вещей, о которых вы сожалеете: я жалею, что так поздно поняла себя

В ПОСЛЕДНИЕ 24 ЧАСА ВЫ…

— Плакали: нет

— Носили джинсы: нет

Встретили кого-либо нового в Интернете:нет

ВЫ ВЕРИТЕ В…

— Себя: да

— Ваших друзей: нет

— Санта-клауса: нет

— зубную фею: нет

— Судьбу: да

— Ангелов:нет

— Призраков:нет

— НЛО:нет

— В любовь с первого взгляда:нет

В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

— Настроение:сонное, но приподнятое

— Музыка:не слушаю

— Еда: сырники и мнооого сока)

— Прическа: волосы забраны в пучок, чтобы кудряшки были с утра, ок?

— Раздражает:

— то, что я такая презренная: (ждете:знака свыше, ок? :D

— влюблены:да что же вам за дело до любви?

Они смотрели на пламя пожара, озарявшее весь горизонт, освещенный огнями наших бивуаков.

— Это извержение Везувия! — воскликнул император, хлопнув меня по плечу и разбудив. — Не правда ли — красивое зрелище, господин обер-шталмейстер?

— Ужасное, государь.

— Ба! — возразил император. — Вспомните, господа, изречение одного из римских императоров: труп врага всегда хорошо пахнет.

___________________

К чести императора надо сказать, что его принципы, его беспристрастие и прочность его доверия, предотвращавшая интриги, не в малой степени способствовали возникновению и сохранению этих благородных чувств. Все знали, что государь не любит перемен, и это давало каждому уверенность в своем положении, а такая уверенность укрепляла правдивость. Твердость императора направляла в одну сторону все взгляды и все честолюбивые стремления. Отечество и император сливались в свете единой славы, которая сделалась их общей славой. Он покорил все умы и увлек всех, заставляя волю каждого помогать без колебаний осуществлению его воли. Кто не был очарован влиянием этого высшего гения, выдающимися качествами государя, его добродушием, которое в интимном кругу было добродушием частного лица? Кто не восхищался в нем великим полководцем, законодателем, восстановителем общественного порядка, наконец, человеком, которому родина была обязана своим внутреним процветанием и окончанием гражданской войны? Наша промышленность выросла во стократ, финансы процветали, — разве все это не напоминало нам каждый миг, чем мы обязаны императору и чего мы еще можем ждать от него? Если в ту пору, когда такой успех и слава могли внушить добросовестные иллюзии огромнейшему большинству, иные предвидели также и те потери, которых надо было бояться, то их прозорливость объяснялась лишь их особым положением. Император изменил национальный характер.

На парадах присутствовали начальники всех ведомств, и император громко выражал свое недовольство теми из них, за которыми были погрешности, но часто также и тем, кто, можно сказать, делал невозможное.

— Надо добиться успеха, — говорил император тем, которые, рассчитывая оправдаться, говорили о своих стараниях.

Что же касается тех, которые говорили о своей преданности и своем усердии, то он отвечал им:

— Я учитываю это только тогда, когда результатом является успех.

Император притворялся в этом отношении более строгим, чем он был на самом деле, так как хотя он этого и не показывал, ибо принципиально не хвалил никого, но отмечал и высоко ценил людей, ревностно преданных своему долгу.

_____________________

Как-то раз, однако, во время пребывания в Витебске он оказал мне честь беседовать со мною без малейшего раздражения, хотя по-прежнему находился под властью все тех же иллюзий. Он верил в сражение, потому что жела л его, и верил, что выиграет его, потому что это было ему необходимо. Он не сомневался, что русское дорянство принудит Александра просить у него мира, потому что такой результат лежал в основе его расчетов. Ни доводы, ни опыт, приобретенный после перехода через Неман, ничто не могло открыть ему глаза на роковoe будущее. Вид солдат, их энтузиазм, когда они замечали его, смотры, парады, а в особенности донесения — часто напыщенные — Неаполитанского короля и некоторых других генералов кружили ему голову.

_______________ (ааа, такой впечатлительный - чудоо<3)

Если временами император прозревал свое действительное положение и последствия этой войны, если он порою беспристрастно говорил об этом, то уже через мгновение раздавались другие речи. Император вновь попадал во власть своих старых иллюзий и вновь возвращался к своим грандиозным проектам. Самая незначительная схватка, прибытие каких-либо подкреплений, каких-либо материалов, какое-нибудь донесение Неаполитанского короля, крики «да здравствует император» на параде, а в особенности письма из Вильно [117], — этого было достаточно, чтобы снова вскружить ему голову.

______________

Маршал, сознавая всю важность операции, которую ему поручил император, ускорил свои переходы, ибо знал, что Багратиону придется пройти длинные и трудные дефиле между огромными болотами, и решил подойти раньше его к выходу из этих дефиле, хотя бы только с головными частями своей колонны. Он предупредил короля о своем движении, об имеющихся у него сведениях и о своих планах и предписал ему осведомить об этом Понятовского и теснить Багратиона, который потерял три дня в Несвиже, а кроме того и время, требовавшееся на обратный переход; цель заключалась в том, чтобы поставить Багратиона меж двух огней. Но король был недоволен тем, что он оказался под начальством маршала, и не хотел считаться ни с обстоятельствами, ни с достоинствами человека, который был победителем в стольких сражениях и которому он был даже обязан своей короной; раздосадованный, он не исполнил приказа, не заботясь о последствиях неповиновения своему брату и маршалу, и даже не уведомил о полученном приказе Понятовского, который мог бы выполнить его хотя бы частично. Он плохо принял офицера, привезшего приказ, позволил себе даже неуместные замечания и, как я уже сказал, покинул армию вместе со своей гвардией. Маршал, как он и предвидел, настиг обозы и парки, шедшие впереди корпуса Багратиона, захватил значительную их часть, а также несколько человек пленных и продолжал свое движение, не заботясь о захваченных трофеях, чтобы находиться уже на позициях, когда русские выйдут на дефиле.

Этот блядский Жером Бонапарт все испортил. В семье не без урода. Точнее, не без шести уродов.

_______________________________________

Когда подумаешь о том значении, которое имели бы для всего хода дел разгром корпуса Багратиона и достижение такого результата в самом начале кампании благодаря первому же маневру императора и прекрасным распоряжениям маршала, то нельзя не почувствовать горечь при виде того, как великому полководцу изменили его близкие еще до того, как ему изменила судьба.

:'(((

Пока в рядах великой армии происходили эти события, Вестфальский король [111], назначенный для поддержки корпуса князя Экмюльского, отдал герцогство Варшавское на разграбление своим войскам и вызвал недовольство этой преданной им страны, которой он к тому же мечтал править; считая, как и многие другие, что Польша, которую император хочет возродить, эта буферная держава, которую он хочет создать, предназначена ему, он счел ниже своего достоинства служить под командой победителя при Ауэрштедте и Экмюле и, покинув армию, возвратился со своей гвардией в Кассель. Вот как в трудных обстоятельствах помогали императору его братья, которых он сделал королями! По словам императора, король своими действиями помешал операциям князя Экмюльского и был повинен в том, что Багратион ускользнул от князя и таким образом был потерян результат начального периода кампании. Я передаю то, что неоднократно слышал в то время от императора; это повторил мне и князь Невшательский, а потом подтвердил князь Экмюльский.

[ 111] Т. е. Жером Бонапарт.

4 августа 1796 г.

Я так далеко от тебя! Меня окружает густой мрак! и это будет длиться да тех пор, пока ужасающие молнии наших пушек, которыми мы завтра встретим врага, рассеют этот мрак.

Жозефина! ты плакала, когда я с тобой расставался; ты плакала! Все внутри содрогается у меня при одной этой мысли! Но будь спокойна и утешься. Вурмзер* дорого заплатит мне за эти слезы!

* Граф Вурмзер - австрийский генерал-фельдмаршал, разбитый на следующий день в битве при Кастилионе.

Видя, что я не появляюсь, император, проехавшись по городу и остановившись у моста, велел отыскать меня и передать его приказание явиться для разговора с ним. Я не мог отказать в повиновении и подъехал к нему, когда он осматривал работы, производившиеся под Вильно. Как только я явился, он тотчас взял меня за ухо (это был его обычный ласковый жест, выражавший благосклонность) и сказал:

— С ума вы сошли, что хотите меня покинуть? Вы знаете, что я отношусь к вам с уважением и совсем не хотел вас обидеть.

Он поскакал галопом, но вскоре остановился и начал говорить о разных делах. Ни мне, не Дюроку не оставалось ничего другого, как признать, что я не уеду…

___________

— Александр насмехается надо мной. Не думает ли он, что я вступил в Вильно, чтобы вести переговоры о торговых договорах? Я пришел, чтобы раз навсегда покончить с колоссом северных варваров. Шпага вынута из ножен. Надо отбросить их в их льды, чтобы в течение 25 лет они не вмешивались в дела цивилизованной Европы. Даже при Екатерине русские не значили ровно ничего или очень мало в политических делах Европы. В соприкосновение с цивилизацией их привел раздел Польши. Теперь нужно, чтобы Польша в свою очередь отбросила их на свое место. Уж не сражения ли при Аустерлице и Фридланде или Тильзитский мир освящают претензии моего брата Александра? Надо воспользоваться случаем и отбить у русских охоту требовать отчета в том, что происходит в Германии. Пусть они пускают англичан в Архангельск, на это я согласен, но Балтийское море должно быть для них закрыто. Почему Александр не объяснился с Нарбонном или с Лористоном, который был в Петербурге и которого царь не пожелал принять в Вильно[100]? Румянцев до последнего дня не хотел верить в войну. Он убеждал Александра, что наши передвижения — только угрозы и что я слишком заинтересован в сохранении союза с Россией, чтобы решиться на войну. Он считал, что разгадал меня и что он более проницательный политик, чем я. Теперь Александр видит, что дело серьезно, что его армия разрезана; он испуган и хочет помириться, но мир я подпишу в Москве. Я не хочу, чтобы петербургское правительство считало себя вправе сердиться на то, что я делаю в Германии, и чтобы русский посол осмеливался угрожать мне, если я не эвакуирую Данциг. Каждому свой черед. Прошло то время, когда Екатерина делила Польшу, заставляла дрожать слабохарактерного Людовика XV в Версале и в то же время устраивала так, что ее превозносили все парижские болтуны. После Эрфурта Александр слишком возгордился. Приобретение Финляндии вскружило ему голову. Если ему нужны победы, пусть он бьет персов, но пусть он не вмешивается в Дела Европы. Цивилизация отвергает этих обитателей севера. Европа должна устраиваться без них.

Вот так рушатся иллюзии. Как же в док. фильме тогда допустили фразу про блестящее владение Наполеоном искусством верховой езды?: (

По окончании рекогносцировки он подъехал к группе чинов штаба, чтобы снова обсудить вопрос о различных пунктах, где войска могли бы занять позиции. Когда император скакал галопом по полю, из-под ног его лошади выпрыгнул заяц, и она слегка отскочила вбок. Император, который очень плохо ездил верхом, упал наземь, но поднялся с такой быстротой, что был на ногах прежде, чем я подоспел, чтобы его поднять. Он вновь сел на лошадь, не произнеся ни слова. Почва была очень рыхлая, и он лишь слегка ушиб нижнюю часть бедра. Я тогда же подумал, что это — дурное предзнаменование, и я, конечно, был не единственным, так как князь Невшательский тотчас же коснулся моей руки и сказал:

— Мы сделали бы гораздо лучше, если бы не переходили через Неман. Это падение — дурное предзнаменование.