Le petit prince

— Нет у меня никакого горя, — сказал я. — Голова болит.
— Это болезнь нашего века, Робби, — сказал Фердинанд. — Лучше всего было бы родиться без головы.

Он больше не осмеливался любить и терять. Утрата была слишком велика, а боль слишком остра.

— Уильям Питер Блэтти. « Изгоняющий дьявола »

Суть одержимости не в войнах, как склонны считать некоторые, и не в великих событиях. У нее иной масштаб, и она очень редко дает о себе знать открыто, редко вторгается в души, в плоть и кровь. Нет, я видел эту одержимость в мелочах, в бессмысленных, банальных ссорах, в непонимании, в грубых и оскорбительных словах, порой срывающихся с уст близких друзей. А иногда и с уст возлюбленных. Ну ладно, нам незачем призывать сатану, чтобы началась война, мы сами начинаем ее, сами…

Уильям Питер Блэтти. « Изгоняющий дьявола »

Человек, терзаемый своими демонами, совершенно бессознательно мстит ближнему.
«Письма к Милене»

Маленькая женщина крайне недовольна мной. Вечно она попрекает меня, вечно я сержу ее, обижаю на каждом шагу. Если бы разделить мою жизнь на мелкие частицы и судить о каждой в отдельности, любая вызвала бы ее раздражение.

Циник — человек, который, учуяв запах цветов, озирается в поисках гроба.

Единственное, чего нам всегда недодают, — это любовь. Единственное, чего мы всегда недодаем, — это любовь.

Наша проклятая память — это решето. И она хочет выжить. А выжить можно, только обо всем забыв.

Поскольку человек — животное болезненное, любые его высказывания или поступки равнозначны симптомам.

Малейшие открытия лишь порождают сонмы новых вопросов.

Странная вещь смерть дорого человека — это все равно, как в темноте подниматься по лестнице обнаружить, что вдруг исчезла одна ступенька, нога проваливается в воздух и наступает страшный момент осознания.

Чем тише говоришь, тем внимательней тебя слушают.

Я родился для этой вечной летописи: я не знаю этих людей, и они не мои цветы.

Мимо них молча проходила вереница людей. Нагнувшись, всматривались они в бледные окостеневшие лица и искали близких. Гребер тоже примкнул к этой веренице. Какая-то женщина в нескольких шагах впереди вдруг опустилась наземь перед одним из мертвецов и зарыдала. Остальные молча обошли женщину и продолжали свой путь.

Великий художник — мертвый художник.