"Уж лучше думать, что ты злодей, Чем знать, что ты заурядней пня. Я перестала любить людей, - И люди стали любить меня. Вот странно – в драной ходи джинсе И рявкай в трубку, как на котят – И о тебе сразу вспомнят все, И тут же все тебя захотят. Ты независим и горд, как слон – Пройдет по телу приятный зуд. Гиены верят, что ты силен – А после горло перегрызут.”
Привет. Не ждал? Я так и знала.
Остывший чайник. Пыль и скука.
Я просто мимо пролетала.
И вот зашла, прости – без стука.
Мне страшно захотелось чаю
С малиной, медом или мятой.
И поболтать. О чем? Не знаю.
Был не вопрос - о чем… когда-то.
А на плафоне паутинка…
Другие шторы, непривычно.
Ты, говорят,
живешь с блондинкой?
Без комментариев? Отлично!
Еще рисуешь? Не забросил?
Пейзажи, графика… С натуры?!
Влезает в рамку? Нет вопросов.
Да-да, согласна: бабы – дуры.
Давай о чем-нибудь… а кстати,
За книжной полкой на портрете
В моем малиновом халате
Никак она? Мечта поэта!
Какие формы!!! Поздравляю.
Куда уж мне. Невероятно.
Безумство роз в цветущем мае!
Без комментариев? Да ладно.
Ну что же, славно посидели,
Про чай я, кажется, забыла.
А хочешь, вместе полетели
Как раньше… впрочем, пошутила.
Ты извини, была бестактной.
Я не к тому, чтоб всё с начала
И вовсе не прошусь обратно,
А просто… по тебе скучала. 
— Мы зайдем через заднюю дверь. Может быть, он нас впустит, чем черт не шутит.
— Да, он же просто ребенок. Дети, они глупые..
Все предвкушают, пишут письма Санте,
Пакуют впрок подарки и слова,
А я могу лишь, выдохнув едва,
Мечтать о мощном антидепрессанте,
Тереть виски, чеканить "Перестаньте! "
И втягивать ладони в рукава.
И чтобы круче, Риччи, покороче,
Как в передаче, пуговички в ряд.
Чтоб в мишуре, цветной бумаге, скотче
И чтоб переливалось все подряд -
До тошноты. Прости им это, Отче.
Не ведают, похоже, что творят.
И вроде нужно проявить участье,
Накрыть на стол, красивое найти.
Но в настоящие, святые миги счастья
Неконвертируемы тонны конфетти.
И я сбегаю налегке почти,
Под самые куранты, вот сейчас - и…
Но я вернусь. Ты тоже возвращайся,
Авось, пересечемся по пути.
(c) vero4ka
Даже если забыть на секунду звук твоего имени,
Цвет глаз, мягкость голоса и длину ресниц,
Сердце не стряхнет с себя костлявые пальцы уныния,
Сжимающие, давящие, влекущие вниз.
А мне бы представить, что мы живем в прошлом веке в Париже,
В крошечной квартире, где нет ничего, кроме голых стен,
И голуби беспрестанно воркуют на нашей крыше,
И ты обязательно гений, а я, хочешь, буду твоей Жанною Эбютерн?
(Ты каждое утро писал бы с меня десятки эскизов,
Да каждый сумрачный вечер глотал бы абсент.)
Но я бы шептала тихонько на ухо, пока ты спишь,
Что мы покидаем нелепый Париж,
Живем в 21 веке в совсем не французском Бресте,
Где день изо дня, забравшись в окно, бедолага ветер
Мне волосы треплет, пока я мечтаю, что ты позвонишь.
Никто здесь не пишет мои смешные портреты,
И только голуби так же воркуют, срываясь с потрепанных крыш… 
Да, мама, ты права – так нельзя.
Плакать, проводить ночи за душевыматывающими разговорами,
Вплоть до истерик и вызова скорой,
И до больничной койки. Нельзя – встречаться сразу с двумя,
Испытывать их терпенье,
Действовать, наплевав на законы здравого смысла,
Подходить к краю пропасти слишком близко
И наслаждаться судеб ваших хитросплетеньями.
Нельзя срываться без денег в чужой город,
Пить неразбавленный виски, спать не в своей постели,
Выписывать мир свой чистыми красками акварели,
Не разбавляя полуэмоциями и получувствами. Но нельзя – испытывать тех, кто дорог.
Говорить: ладно, пока, до скорого,
Я ухожу сейчас к другому мужчине, а ты тут делай, что хочешь.
Испытывать вполне успешно,
Доводить до срывов и маниакальной слежки
И до подсчета ваших общих одиночеств.
Много разных нельзя. А как можно?
Если двигаться всегда слишком спокойно и осторожно,
В чем увидеть ошибки и их исправить?
Можно ли жизнь подчинять набору единых правил?
Мама, я знаю, так тоже нельзя:
Думать, что я особенная и исключение,
И говорить «словами, прочитанными в умных книжках».
Я без сомнения
Стану потом спокойнее, тише.
Проще – «у меня появятся мозги»,
Когда-нибудь, ты подожди.
И я не буду доводить себе и других, не буду плакать, тревожа свою печаль.
А пока я пойду, ладно, заваривать успокоительный чай.
предновогодняя суета.
на улице потеплело.
везде елки продают.
и мандарины дома не переводятся.
он всё еще нужен 
Папа подарил плюшевого зайца. Мужчина для которого я навсегда останусь его маленькой дочькой.
бывают такие моменты, когда одиночество видится не самым худшим вариантом, когда есть ручка, потертая от времени тетрадка, чашка какого нибудь ароматного чая и музыка.любимая музыка. большего не требую
Самые популярные посты
